Линия Между

Невозможно стерпеть насмешку судьбы — и еще невозможнее не признать: баллада о Ветре и Пламени была бесподобна, но эта музыка полна еще большей искренности.

А скрипки все пели и пели. Гимн одиночеству, пустоте, свободе. Гимн дороге, которая лежит впереди, пути, на котором не оглядываются, странствию, которое не закончится никогда. Льерды целовали щеки и лоб, пальцами гладили волосы, нежным дыханием грели глаза. И тоненькая наледь растаяла, обожгла лицо дорожками от невыплаканных слез. Перед глазами капитана Северного Ветра раскинулся безбрежный, манящий и околдовывающий своей мощью океан Хаоса. И он нашел ответ, который все это время бередил душу: «Почему? Почему Элт решился на такое безумие? Что было в этом вампире такого, чего не хватило Велемиру летом, когда сидящий рядом Ахей рассказывал про небеса и то, что лежит за ними?».

Теперь все стало легко и просто. Кусочки мозаики, которую он давно вынашивал в голове, сложились в яркий и до смешного логичный узор.

Все-таки недаром эльфу приснилась Каэсанна…

Дана в полглаза следила за реакцией слушателей. У Янки в глазах стояли слезы, но это еще ничего не значит — впечатлительная акробатка готова расплакаться по любому поводу. Арлес откинулся на спинку кресла и закрыл глаза — наслаждался. Граф Дерлесский… Тот как будто разделился на две половины — восторг и беспокойство. Понимает, для чего Лэо все это затеял. А Велемир так вцепился в подлокотники, что еще чуть-чуть — и они треснут, не выдержав нажима. Значит, получилось. Разбитые сердца иногда нужно вскрывать, как загноившуюся рану, вымывать оттуда все больное и затаенное, чтобы зажило, ожило, забилось…

— Ты гений, — когда все ушли — тихо, без слов, слегка прибитые мощной волной впечатления — девушка перебралась на колени развалившемуся в кресле эльфу.

— Я знаю, — Лэо уткнулся ей в плечо и закрыл глаза. Напряжение последнего часа отняло жалкие крохи сил, стало видно, насколько он похудел и осунулся за эти дни. — Пойдем спать, а?

— Пойдем. Кстати, ты подумал над концовкой? Осталось-то только она да текст в некоторых местах.

Менестрель отрицательно мотнул головой.

— Даже не начинал. Вот до тринадцатого дня доживем — тогда.

— Почему?

— Я не тварь последняя, чтобы уничтожать чужие надежды.

— О чем ты?

— Не о чем, а о ком.

— О Велене?

Теперь остроухий дернул головой уже в знак согласия. И легонько укусил Дану за руку.

— Пойдем все-таки спать, пожалуйста, а? Гениальный я сейчас прямо тут рухнет от усталости.

Всю ночь Велен провалялся на кровати, не раздеваясь и глядя в потолок. Тишина огромного дворца, медленное дыхание каменных стен, сопение Малявки под боком — все эти привычные уху звуки сплетались в тяжелое движение громадных морских волн. Хаос открылся взгляду мага и не собирался уходить, он звал, манил к себе, делая смешной любую цену. Вот где настоящая свобода, вот где настоящая возможность обрести себя, вот чего ищет сердце неуемного капитана.

Ар-принц стоял на самом краю, не спеша делать решающий шаг, но и не оглядываясь назад. У него был выбор, когда назначить встречу судьбе, когда заключить с ней сделку. Прямо сейчас? Или через еще пару сотен лет, дожив никому не нужную жизнь в поднебесном мире, возможно все-таки взойдя на трон и успев возненавидеть самого себя за промедление? Или все-таки принеся пользу множеству людей?

«Которым нет до тебя никакого дела», — напомнила старая мальчишеская обида. Велен только улыбнулся. Сейчас прошлое не имело ровным счетом никакого значения, важным было лишь то, что он вернет себе Таисс, а в какой жизни — это уже не важно.

Маг задремал только под утро, сраженный действием выпитого вина, усталостью и обилием новых впечатлений. Но выспаться ему не удалось.

Утром Мар столкнулся с Вэрджесом. Капитан гвардейцев встревожено протянул графу толстый пакет, завернутый в желтоватую бумагу, скрепленный печатью ар-принца и перевязанный широкой лентой. Под лентой торчала записка, написанная почерком Велемира: «Завтра в полдень».

Что это значило, Дерлесский понял сразу. Велен передал ему бумаги со своими последними распоряжениями, которые следовало вскрыть, если он не вернется к завтрашнему полудню. Нехорошее предчувствие сжало сердце, но Мар не подал виду.

— Куда он уехал?

— Кажется, в Терест. В любом случае, я отправил с ним Стейфана и Лерона.

— Хорошо.

А что еще ему было сказать?! Что даром ему не нужно разрешение на эти проклятые похороны, если оно такое?! Или, может, расплакаться от злости, потому что Велен одним движением пера перечеркнул все его планы на будущее?!

Ближе к вечеру того же дня Велемир или, вернее, капитан Северный Ветер сидел за столом в «Пьяном Пирате» и пил. Зло, без удовольствия и без закуски. Если бы кто-нибудь решил затеять с ним перепалку, капитан с удовольствием довел бы дело до драки, но среди тертого моряцкого люда желающих умереть здесь и сейчас не находилось.