Линия огня

- Послушай, давай уже ничего не будем говорить. Ты была первой, так что я спокойно подожду, пока ты все не выберешь, что там тебе нужно. Прости, я не могу сейчас разговаривать, может когда-нибудь потом…

Он прекрасно знал, что никакого "потом" не будет. А Матильда не согласилась, глядя ему прямо в глаза.

- Ты не понимаешь. Мне все известно. И я иду с тобой. Она мне сказала.

Дед стиснул пальцы на ее плече так сильно, что девушка вскрикнула от боли. Мороз хотел сказать: мол, нет и речи, с возмущением спросить, это что же она себе воображает; даже где-то матюгнуться. Только он все время видел глаза Матильды, холодные и решительные.

- Почему? – спросил он. Вновь ему хотелось только лишь понять.

Несколько секунд Матильда молчала.

Может все потому, что я люблю тебя? – думала она, глядя в стянутое страданием лицо Деда. И всегда любила, с тех самых пор, как ты меня выбрал. И дошло это до меня слишком поздно, только лишь тогда, когда к тебе потянулся некто другой. И забрал. А может потому, что я знаю, как сильно я тебя должна была обижать и ранить… когда-то, раньше. Потому что понимаю, все случившееся было одной громадной ошибкой? В которую ты поверил, до конца и от всего сердца. А может… Может, просто потому, что так оно, блин, и надо?

- Что так оно, блин, и надо, - услышала Матильда свой голос. Рассмеялась. – Назови это как тебе заблагорассудится, солидарностью яичников, к примеру. Ну да, я много чего знаю, - прибавила она, увидав изумление в глазах Мороза.

А потом изумление исчезло. Глаза Деда Мороза вновь были ясными, синими и жесткими. Горящими недобрым блеском.

- Ты хоть понимаешь, во что лезешь? И насколько малы шансы?

Матильда кивнула.

Она знала все. Уже познала истину о том, что на свете существуют не только вредные, непослушные детские сказки, невежливые медвежата, не желающие подавать лапку. Что есть сказки и для взрослых.

Пора подрасти, пришло воспоминание. Когда-то она это уже слышала, от долбанного дядюшки-педофила. Вообще-то дядюшка имел в виду совершенно другую зрелость, но то, что говорил, обретало какой-то смысл. Вот сейчас она и стала взрослой.

На свете существуют пугала и упыри. Имеются чудища, такие же, как и мы, дошло до нее. Ведь она уже знал, что тоже не умрет, с того мгновения, как Дед ее выбрал. Именно тогда пересекла она невидимую границу, обрела этот вот дар. Или же проклятие.

Она никогда не умрет. Ее невозможно убить. Это ведь мы чудовища, подумала Матильда. И вовсе даже не лучшие, чем остальные. Даже не лучше по сравнению с мрачным богом, забытым, разочарованным и взбешенным. В которого люди давным-давно не верят, и по причине этого забирают у него все могущество, всю силу. Который в течение столетий небытия мог лишь мстить собственным приспешникам, потому что только они его еще и боялись. Потому что лишь они одни еще верили.

Мрачный бог был хитроумен. Он ушел в беспамятство, и должен был исчезнуть или вернуться в ту бездну, которая его выплюнула из себя эонв столетий назад. А ему не хотелось. Он нашел способ, как вновь сделаться повелителем жизни, смерти и вечного осуждения среди населения, которое давно в него не верило. Он открыл новые методы того, как из мыслящих существ творить безвольных марионеток. И снова он мог ими играться.

- Знаю, - буркнула девица наконец. – Будет трудно. Поэтому, вместо того, чтобы лить слезы, начнем готовиться.

Дед кивнул, не говоря уже ни слова. Было у него осознание того, что легко никак не будет.

  

Мороз задрал голову, поглядел на зеркальную поверхность стены высоченного небоскреба. В стене весело отражались облака, плывущие по голубенькому небу, прыгали солнечные зайчики.

Матильда встала рядом. Стиснула громадную лапу Деда своей ладошкой в черной митенке, армированной на косточках металлическими плитками. Мороз чувствовал себя не в своей тарелке в длинном, свободном, черном пальто, доходящем чуть ли не до щиколоток. Словно в паршивом кино. Но по-другому он не мог укрыть весь арсенал, который он таскал на себе, и без которого он не мог обойтись. Ему же нужно было пробиться туда, высоко, где в своем номере сидел Он.

Дед пожал ладонь девушки в ответ. И решительным шагом направился к огромным стеклянным дверям с логотипом концерна. Мрачный древний бог сделался олигархом. Ну это естественно, успел еще подумать Дед Мороз.

Первые шаги застучали по гранитному блестящему полу. За ними следующие, быстрые и мелкие. Матильда уже отбегала в сторону, когда Мороз распахивал полы пальто. Следующий стук каблука заглушил щелчок перезаряжаемого ружья. Время, как всегда оно и бывает, остановилось.

Портье вытягивает руку. Ошибка, вместо того, чтобы сразу достать волыну, он, похоже, пытается нажать тревожную кнопку. А ведь похож на разумного мужика, вроде как бывший спецназовец, мелькает мысль. Дед всегда имел наметанный взгляд на такие вещи.