Линия Периферии (СИ)

Стихнув, он, всё ещё находясь под прицелом анализирующей ситуацию машины, схватил устройство, и, закрыв наполняющиеся влагой глаза, нажал на кнопку.

В мгновение ока, участок антарктического бункера в радиусе шести километров, озарился сверхмощной ядерной вспышкой. Взрывная волна шести одновременно сдетонировавших тактических зарядов покрыла как ледники, так и расположенные на поверхности боевые соединения Тринна, каким-то образом прошедших блокаду миротворцев.

Грунт, рассыпающийся бетон и пепел, поднятые в воздух подземным взрывом, будут опадать ещё долго, нанеся серьёзный ущерб экологическому состоянию ледяного материка.

Но с этого момента, первая в мире реальная угроза ядерного терроризма была окончательно устранена.

Эпилог

Он старался избегать любых разговор об увиденном тогда, в Австралии. Дэвис прекрасно понимал, что если его и не отправят к психотерапевту на курс лечения посттравматического синдрома, то правильно уж точно не поймут.

Да и когда сообщили, что в его крови были найдены следы некоего психоактивного вещества, вероятно, выпущенного с той дымовой завесой — агент сам усомнился в том, что успел тогда увидеть. Доказательства, есть они или нет — были напрочь стёрты точечными попаданиями ровно десяти крылатых ракет, стоимость каждой из которых достигала полутора миллиона долларов. Никто так и не смог отследить ни источника, ни природы вируса, перехватившего управление авианосцем — агрессор исчез так же внезапно, как и явился, забрав с собой все возможные логи.

Дэвис, с всё ещё перевязанной левой рукой, отсоединил капельницу, и медленно поднялся, прошагав к окну.

Снаружи расположился достаточно красочные, в сравнении с однотипным окружением стерильно-белой палаты, городские виды штата Мэриленд.

Здесь, в национальном военно-медицинском центре имени Уолтера Рида, его, как агента специального назначения, обслуживали лучшие из лучших. Уж о чём, а о своей армии Америка умела заботиться.

Но даже наиболее профессиональные из специалистов не могли избавить его от сомнений, испытываемых Дэвисом, когда он смотрел на платиновый ромб, поверхность которого с обеих сторон была покрыта загадочными рунами — единственный сувенир, который уцелел с той роковой операции. Пока тот оставался без сознания, военные не могли ничего узнать у него, и, вероятно, приняли ромб за некий талисман, решив оставить Дэвиса в покое. А две недели спустя, когда он, наконец, очнулся, об этой безделушке все будто и совсем забыли.

Прошёл почти месяц с ядерной катастрофы в Антарктиде, а никто так и не смог сделать никаких конкретных выводов о том как, откуда, и по каким причинам — всё, кто мог пролить луч света на эту загадку, испарились вместе с антарктическим ледяным покровом, оказавшимся в зоне поражения взрыва. Интерес мирового сообщества вскоре спал, так как сам факт ядерного взрыва на нейтральной территории был, во избежание очевидных потрясений, сокрыт, но сообщества уфологов и фанатов теорий заговора вспыхивало завидной активностью и по сей день. И, следует заметить, не без причины — слухи о том, что ядерное оружие каким-то образом могло попасть в руки террористов, просто невозможно было удержать за кулисами.

В итоге, ЦРУ, вынужденные сотрудничать со спецслужбами союзных стран, разгадали и происхождение бункера, и Венансио, оприходовавшего его. Разгадали и его оружейную империю, ликвидировав бесчисленное множество дополнительных счетов, хранивших ещё около полутора миллиарда долларов чистого капитала.

Единственное, что оставалось сокрыто — это Джейкоб Шамбер. Спецслужбам удалось подтвердить, что это именно он вмешался в сеть оружейного барона, устроив падение бизнес-джета, и что это именно по его вине был сбит вертолёт пилота Джеффри Сэндшторма, являвшегося близким другом ложно усопшего солдата войск специального назначения. Но понять, почему пластид, благодаря которому тот остался в живых — тогда не сдетонировал, не смогли и лучшие сапёры агентства. Электродетонатор, установленный на блок С4, просто не мог не детонировать — всё выглядело так, будто на пути искры встало некое микроскопическое, бесследно исчезнувшее препятствие, о природе которого можно было только гадать.

Всё это было настолько запутано, туманно и неоднозначно, что Дэвис, более не в состоянии доверять даже собственным воспоминаниям, со временем просто прекратил об этом размышлять. Как, впрочем, и весь остальной мир — угроза была устранена, а материальная выгода упущена. Здесь было больше нечего ловить.

Но, оставив рунический талисман в стеклянной рамке в своём особняке, Дэвис, глядя на него, будет снова и снова возвращаться к одной и той же мысли:

«А что если?..»