Линия жизни

– О, у него невероятная проблема, – Кир был рад возможности перевести тему, – он непременно хочет билет на первое место в первом вагоне и никак иначе. Ему даже маршрут безразличен, и тем не менее подходящего билета всё равно нет. Вот он и заставляет несчастную кассиршу из раза в раз проверять список маршрутов в надежде на появление нужного варианта.

Тито долго не отвечал, размышляя над услышанным, а затем задумчиво произнёс:

– Выходит, он – фанатик, как и я.

Кир даже предположить не мог, что история самовлюблённого Лео может вызвать у кого-то сочувствие и понимание. Лично он ничего, кроме злобы и отвращения, к этому капризному мальчишке не испытывал и поэтому, не задумываясь, выпалил растроганному Кальку:

– Ну, раз так вышло, что вы, считай, братья, – насмехался Кир, – отдай ему свои деньги. Тебе-то от них все равно никакого проку, а у него, может, получится купить себе нужный билет.

Лицо Тито разом просветлело, точно Кир указал ему невиданный доселе путь.

– Ты прав, дружище! – Кальк с задумчивой улыбкой похлопал Кира по плечам. – Я же могу ему помочь.

С этими словами Тито ловко подхватил оба свои чемодана и отправился к кассе, которую по-прежнему осаждал Лео Той. Кир уже хотел окликнуть и остановить Калька, так серьёзно воспринявшего его шутку, но голос под потолком пронзил зал очередным объявлением:

«Уважаемые пассажиры! С первой платформы, первый путь, начинается посадка на скорый поезд номер 326 «Узловая – Университетская-1». Нумерация вагонов с головы состава».

Не успели затихнуть динамики, как к Киру подбежал чрезвычайно взволнованный Марк, и, схватив его за руку, поволок к неприметной деревянной дверце за дальней кассой, на ходу вводя в курс дела:

– Кир, ты какой-то сам не свой, – тяжело дыша, возмущался Марк, – я машу-машу, а ты – ноль внимания. Уже кричать тебе собрался, да как-то неудобно стало. У меня посадку объявляют, а ты всё с этим Тито разговариваешь. Пойдём скорее на перрон, не хочется опаздывать.

Кир, как тряпичная кукла, волочился за своим приятелем, тщетно пытаясь понять, что вообще происходит и почему события вокруг него так стремительно сменяют друг друга. Наконец до него дошёл смысл слов Марка:

– Подожди, какая посадка? Ты что до Университетской билет взял?

– Да, а чему ты так удивляешься?

– Ну, я, если честно, думал, ты что-то пограндиознее выберешь.

Дверь с табличкой «Выход к платформам» вела в короткий тускло освещённый коридор, справа в нём располагалась лестница в подземный переход, а прямо – ещё одна дверь, ведущая к перрону у первого пути. Открыв её, они оказались напротив большого светло-серого новенького вагона, блестевшего в лучах яркого солнца. У развёрнутых ступенек уже дежурила молоденькая проводница в фирменной униформе.

– Я на этот-то маршрут еле решился, а ты говоришь "грандиознее", – недовольно отвечал Марк, усаживаясь на одну из установленных подле скамеек, – там знаешь какой выбор? Пока весь список до конца дослушаешь, забываешь, что в начале было. Ты, кстати, мог бы и помочь мне с выбором, а не отсиживаться в зоне ожидания. Я уже хотел за тобой идти, а потом думаю, возьму этот: путь недолгий, ни к чему особо не обязывающий, для начала вполне сойдёт. Ты сам-то определился, чего хочешь?

Кир присел рядом с приятелем, вопрос, как бы невзначай заданный Марком, привёл его хаотично метавшиеся мысли в строгий порядок, и ответ незамедлительно стал для него абсолютно очевидным:

– Хочу обратно в детство, – спокойным, уверенным голосом произнёс он.

– Кир, оставь свои шуточки, – нахмурился Марк. – Какое ещё детство? Я серьёзно спрашиваю.

– А я тебе вполне серьёзно отвечаю, – продолжал упорствовать Кир.

– Перестань, нам всем тяжело делать самостоятельный выбор, но от этого никуда не денешься.

Марк внимательно посмотрел на Кира: тот, несмотря на уверенный голос, выглядел разбитым и совсем отчаявшимся. Казалось, пройдя через здание вокзала, он потерял всякую мотивацию к дальнейшему движению, потерял самого себя; словно украшенные яркими картинами стены станции обесцветили его мечты и стремления, и он больше не хотел видеть серые изображения своих прежних грёз, желая поскорее их забыть и остаться наедине со своим разочарованием. Марку было больно смотреть на своего товарища и он, как мог, пытался ему помочь:

– Слушай, ну, вспомни, чего тебе хотелось раньше, у тебя же теперь столько возможностей.

– Ничего я уже не хочу… – твердил Кир. – Столько жизней и все в никуда. Что ни выбери – всё пустое. И ты один в этой серой пустоте.

– Брось, Кир, ты совсем не один, – затараторил Марк, уцепившись за приоткрывшуюся причину отчаяния, – я же с тобой – поехали вместе на Университетскую.

Кир слегка улыбнулся.

– Ты меня прости, – продолжал Марк, – я думал ты не захочешь, вот и не предложил. А так я буду несказанно рад твоей компании. Будет весело, обещаю. К тому же на этом пути мы практически ничего не теряем. Пойдём, ещё успеем взять тебе билет.

Марк резво подскочил и начал за обе руки поднимать Кира. Со стороны вокзала раздался уже привычный голос: