Линия жизни

– Куда ты, Кир? – раздался позади голос Марка, – постой, не горячись. Пойдём посидим, поболтаем, уверен у тебя в запасе ещё много интересных историй.

– Как же мне всё надоело, – с отчаянием в голосе произнёс Кир. – Неужели нельзя открыть остальные кассы. Это просто невыносимо.

Навстречу им с двумя чемоданами в руках шёл понурый Тито. Было видно, что положение его дел не изменилось, и он лишь идёт передохнуть на кресла в ожидании ответа на запрос в Управление.

– Вот и касса освободилась, – радостно объявил Марк.

– Вот и иди, – отрешённо бросил Кир.

– Я думал, ты хочешь поскорее взять билет.

Марк совсем перестал понимать своего приятеля, тот облокотился на одну из пустовавших пластмассовых будок в паре шагов от рабочей кассы и явно не намеревался идти дальше.

– Я уже ничего не хочу, – грустно произнёс Кир. – Наверное, мне нужно немного подумать в одиночестве, ты как раз успеешь выбрать билет.

Марк смотрел на потухшие глаза Кира и не узнавал его. Он решил не спорить с ним, посчитав, что это лишь усугубит состояние товарища.

– Хорошо, постараюсь побыстрее, – заверил Марк. – Ты пока собирайся с мыслями, тебе следующему идти за билетом, а это ни много ни мало "важнейший выбор". Помнишь, сам мне недавно говорил?

– Помню, – сухо ответил, затянутый в омут собственных размышлений, Кир.

– Всё, не буду тебе больше надоедать, – завершил Марк своеобразное прощание. Он старался стряхнуть с себя мрачные мысли, навеянные внезапным унынием его приятеля, и поэтому как можно быстрее направился к кассе.

– К вам можно? – застенчиво осведомился Марк, стараясь не смотреть в глаза молодой кассирше.

– Да, конечно, – она радушно заулыбалась, отложив в сторону ворох бумаг. – Будьте добры, ваше полное имя.

– Марк Лерай.

– У вас прекрасное портфолио, Марк, – наигранно восхитилась девушка. – Есть какие-то предпочтения или желаете услышать все доступные маршруты?

– Перечислите все, если можно.

Кассирша начала бойко перечислять маршруты, делая особый акцент на преимуществах и достоинствах отдельных поездов и намеренно не договаривая об имеющихся у них недостатках.

Киру стали неприятны искусственные любезности кассирши, к тому же, боясь разжечь в себе огонь нечаянной зависти, он не хотел слышать о чужих привилегиях в выборе маршрутов и потому решил дождаться своей очереди на креслах в противоположной части вокзала.

Кир с облегчением вернулся на то место, где они прежде беседовали с Марком. Он аккуратно сел, пытаясь избавить себя от жалобного скрипа металлического кресла. К несчастью, в очередной раз ему это не удалось, и Кир, уткнув уставшее лицо в ладони, принялся перебирать свои мысли.

Предстоящий выбор требовал от него быть твёрдым и решительным, но Кир настолько увяз в сомнениях и тревогах, что уже готов был на любой маршрут, лишь бы поскорее покончить с этими терзаниями.

Сейчас ему хотелось, чтобы выбор сделали за него, неважно кто, важно, что в этом случае Кир не нёс бы ответственности за принятое решение. Ведь самое страшное для него было весь оставшийся путь корить себя за то, что он взял билет не на тот поезд.

Куда легче обвинять другого в загубленном путешествии: ты ничего не выбирал, тебя отправили, куда ты, как потом выясняется, вовсе не хотел; но, делать нечего, пытаться сойти с маршрута глупо, а подчас и просто невозможно, и ты – несчастный страдалец – продолжаешь движение в ненавистном тебе направлении и всё по вине того изувера, который посадил тебя когда-то в тот треклятый поезд на станции «Узловая-3».

– А у тебя что стряслось, дружище? – прервал грустные размышления Кира знакомый голос.

Кир вздрогнул от неожиданности и, потерев лицо руками, поднял глаза на внезапно объявившегося доброжелателя.

Перед ним с озабоченным видом стоял Тито Кальк, рядом теснились оба его чемодана. Недоумевая, как он мог не заметить подошедшего к нему вплотную Калька, Кир растерянно пожал протянутую руку, и тот незамедлительно представился:

– Тито.

– Кир, рад знакомству, – он не лукавил, ему и в правду было приятно обзавестись новым собеседником: только живое общение помогало ему ненадолго отвлечься от своих тёмных мыслей.

– Я присяду, ты ж не против? – и не дожидаясь, ответа Тито опустился в кресло через одно от Кира.

– Ты не подумай, что навязываюсь, – с этими словами Кальк всем телом подался в сторону собеседника, – просто вы с приятелем мою историю слышали пока в очереди стояли – так что, считай, мы уже друг другу не чужие. Вот я и решил подойти, поболтать, скрасить, так сказать, ожидание.