Линия жизни

– Ну… – протянул Марк, на ходу подыскивая контраргументы, – даже если допустить такую катастрофу, нас бы в скором времени эвакуировали и разместили в ближайших поездах с подходящим маршрутом. И мы бы спокойно продолжили свой путь – вот и всё.

Марк торжествующе развёл руки, ожидая капитуляции собеседника. Но тот лишь поднял свои усталые глаза и тихо процедил сквозь зубы:

– Если будет, кого эвакуировать.

От этих слов Марк совсем опешил, и между собеседниками повисла неловкая тишина. На помощь пришёл женский голос, неожиданно раздавшийся из динамиков:

«Уважаемые пассажиры! Железнодорожная компания «Линия жизни» приглашает всех желающих посетить наши комнаты отдыха, оборудованные душем, туалетом и телевизором. Возможна почасовая оплата. За дополнительной информацией просьба обращаться в справочное бюро вокзала. Спасибо за внимание».

– Да, самое время отдохнуть, – улыбаясь, сказал Кир, расстегивая свою ветровку, раскрашенную черно-бардовыми камуфляжными разводами. – Кстати, увлёкшись нашей полемикой, я чуть не забыл о своём обещании.

– Каком ещё обещании? – встрепенулся Марк; он был рад, что Кир возобновил так неловко сошедший на нет диалог, но в то же время переживал, как бы всё общение вновь не рухнуло под натиском необычных и во многом пугающих идей его странного собеседника.

После прерванного диалога Кир заметно повеселел, было очевидно, что, разделив свои переживания с Марком, он слегка оправился от обуревавших его сомнений. Но высказаться до конца ему так и не удалось, весомая часть крамольных мыслей всё ещё стремилась на свободу и продолжала требовать к себе внимания, тем самым отбрасывая тень на мнимое облегчение. Поэтому, дабы не упускать единственного приемлемого собеседника на этом безлюдном вокзале, Кир стал заходить на второй круг столь важной для него беседы.

Он скинул с плеч куртку и, повращав плечами, точно разминаясь перед боем, с улыбкой сказал:

– Я, конечно, невесть какой рассказчик, и моё повествование может показаться отчасти сумбурным, но, раз уж обещал, постараюсь изложить тебе историю о Йенсе Привереде предельно понятно.

Проговорив это скороговоркой, будто стесняясь вынужденного вступления, Кир более размеренно добавил:

– Йенс тоже верил в безграничную силу выбора и к принятию решения подходил крайне серьёзно, даже слишком; так что тебе эта история должна быть особенно интересна.

Для начала стоит сказать, что забавное прозвище "Привереда" Йенс получил уже будучи одним из персонажей поучительных историй для детей, чтобы он представлялся ребятишкам капризным, разбалованным простаком – ярким примером того, каким быть ненужно. Но так было не всегда. Изначально в историях про Йенса, ему по большей части сопереживали, именуя то Бедным, то Несчастным, кое-где встречается даже Заблудший. Последнее я считаю наиболее удачным, уж оно-то не оставляет никаких сомнений в том, что виной всему случившемуся с Йенсом была далеко не привередливость, как утверждают нынче байки для малышей.

Марк, ещё не до конца отошедший от прошлого диалога, теперь совсем растерялся и решил молча, не задавая никаких вопросов, дослушать эту странную историю, смысл которой ему пока не удавалось уловить, несмотря на загадочные намёки рассказчика. Он даже не понимал, взаправду ли Кир решил открыть ему истинный смысл популярной среди детей легенды или просто насмехается над ним. Единственное, что вселяло в Марка уверенность в искренность собеседника – это полный живой энергии взгляд Кира: казалось, тот во что бы то ни стало стремился донести свои мысли и поделиться обременявшим его знанием.

***

Йенс был обычным пареньком ненамного старше нас, вполне способным, хотя отчасти и ленивым – мало что отличало его от рядового пассажира на станции «Медицинская-1».

Достаточно долгий и нудный путь медицинского образования изрядно измотал его, не раз хотелось ему покинуть гнетущий поезд и радикально сменить маршрут, не повторяя прошлых ошибок. Но Йенс сделал свой выбор – «Узловая – Медицинская-1», и сколько бы он ни роптал и ни раскаивался в своём решении, остановить несущийся вперёд состав ему было не под силу, оставалось лишь смириться и доехать до следующий станции.

Но вот он прибыл на вокзал, одинокий и окончательно запутавшийся в себе, без мечты и каких-либо целей, с багажом, полным тоски и разочарований. Куда ему было ехать? Он и сам теперь не знал. Лишь еле тлевшая лучина надежды вела этого усталого путника к кассам, твердя, что и такому отчаявшемуся страннику найдётся свой маршрут.