Линия жизни (сборник)

Клык и его отряд численностью в двадцать человек получили важное задание – зачистить обширную территорию от модреков, которые обосновались на востоке в семи километрах от Центра. Прежде этот безумный солдафон поражений не терпел, интересно, что же будет на сей раз? Вероятнее всего, он перебил всех тварей и теперь вернулся с их головами, чтобы народ потешить и показать, как Центр обращается с теми, кто посягает на их территорию.

Я затушил окурок и не спеша побрел вместе с остатками опаздывающих зевак. В голове крутились мысли о том, что дальние подступы на востоке к границам нашего подземного государства спокойны, и что меня со дня на день должны послать на зачистку западных границ, а там модреки не такие активные и что особых столкновений случиться не должно. С таким приподнятым настроением я вышел к главному входу. Народу собралась тьма, но за своими мыслями, я не заметил главного: люди не кричали, не приветствовали героев, как это делалось обычно, они напряженно молчали, лишь время от времени о чем-то тихонько переговариваясь друг с другом. Озадаченный этим положением, я начал расталкивать людей, пытаясь увидеть причину их негодования.

Выглянув из-за широкой спины какого-то бородатого мужичка, я был удостоен наблюдать весьма печальную картину: перед сотнями людей, склонив голову вниз, стоял измученный человек – жалкий остаток мощного отряда. Он молчал, глядя в пол, оружие вместе с разбитым шлемом лежало на полу перед бойцом, защитный термокомбинезон исполосован многочисленными порезами, а несчастное лицо изуродовано синяками и кровоподтеками. Это что, мутировавшие твари ему так по щам надавали?

– Что произошло, Клык? – выкрикнул кто-то из толпы.

Командир поднял избитое лицо, оглядел толпу виноватым и бесконечно печальным взглядом.

– Люди, – сказал он глухо, – это люди снаружи… Их были десятки в лесу…, – он говорил отрывками, от чего понять смысл становилось довольно тяжело, но толпа молчала, стараясь не упустить ни единого слова. – Они напали внезапно, просто появились из неоткуда.… Перебили практически весь отряд, нескольких раненых взяли в плен, мне удалось сбежать, – вояка шмыгнул носом, – чтобы предупредить Центр.… Еще они…

– Что?

– Говори, Клык! – орали из толпы.

Военный уж было открыл рот, чтобы рассказать народу страшную правду, как вдруг резкий и бесконечно властный голос помешал ему это сделать.

– Довольно! Клык, об этом ты будешь говорить только со мной! – сказал высокий и по-спортивному подтянутый человек в военной форме, который ловко и почти незаметно вынырнул вместе со своей помощницей Эмми из недр толпы прямо к раненному командиру.

– Да, Министр, – кротко ответил Клык, немного склонив голову.

Министр – это глава Центра. Он тут всем заправляет. Лысый, с небольшими бакенбардами, крючковатым носом и неестественно выпирающим подбородком. Руки всегда держит за спиной, имеет манию подслушивать. А так – хороший мужик, добрый, но строгий, если потребуется. А как иначе? Раньше это качество приветствовалось, а сейчас, когда на дворе конец света – оно стало необходимо. Эмми – его помощница. Так, выполняет разные секретные поручения от Министра, всегда в курсе всех последних событий, красивая, стройная, но весьма стервозная. Короче, баба в высоком чине.

Глава что-то шепнул на ухо Клыку, тот кивнул и медленно, хромая на правую ногу, направился к коридору. Эмми за ним. Толпа шарахнулась в стороны, пропуская командира и даму, а мне на плечо вдруг дружественно опустилась чья-то рука. В принципе, я уже догадывался кто это.

– О, Штык! – воскликнул Министр, как будто не видел меня сто лет. – Как поживаешь?

Помимо подглядывания у нашего главного всегда была дурацкая привычка начинать важный разговор с ненужной прелюдии, которая всегда безошибочно указывала на будущие неприятности.

– Зайди-ка ко мне через пол часика, хорошо? – Министр улыбнулся.

Ну, я же говорил?

– Слушаюсь, – покорно отозвался я и направился в свою комнату.

*******

Подойдя к двери, за которой располагалась спальня и одновременно рабочий кабинет нашего руководителя, я прислушался. Тиша, ничего не слышно. Жаль, а ведь так хотелось хоть раз подслушать, как говорит начальство с другими людьми. Не распознав никаких подозрительных звуков, я трижды постучал по металлу.

– Войдите! – отозвался с другой стороны нерадостный голос.

Вошел. Внутри у шефа было все по скромному, впрочем, как и у всех жителей Центра: старая кровать, рядом ветхая тумба с книгами, у противоположной стены шкаф, в центе комнаты стол с кипой бумаг и другими канцелярскими принадлежностями. Министр сидел на кровати, посвежевший Клык напротив него на табуретке. Эмми, слава Богу, не было. Они смотрели на меня так, словно не ждали. Я застыл в дверях и, поежившись, недоуменно обвел их ничего непонимающим взглядом.

– Проходи, Штык, – Министр выглядел подавленным, видимо, новости вояка принес ой, какие хреновые, – садись рядом.