Линкольн, Ленин, Франко: гражданские войны в зеркале истории

Изучать процессы общенационального примирения не препятствовали только малочисленным советским ученым-испанистам, община которых, вышедшая из испанской группы при Академии наук под покровительством И.М. Майского, даже в лучшие времена насчитывала не более 8—10 сотрудников. Подготовленные ими солидные коллективные аналитические труды «Испания XX века» (1967 год) и «Испания 1918–1972» (1975 год) и «Испания: истоки и тенденции оппозиционного движения» (1977 год), исследовавшие эволюцию поначалу свирепого испанского «нового государства» и освещавшие переход страны из состояния Гражданской войны к примирению, давали пищу к размышлению. Да и сейчас вторая и третья из названных работ не во всем устарели. Но и в этих монографиях крайне отрицательно оценивалась внешняя политика Франко, которую рассматривали в качестве производной от политического курса сначала нацистской Германии и фашистской Италии, а затем – Соединенных Штатов. Первым из отечественных ученых, впрямую написавшим, что каудильо отстаивал суверенные права страны в отношениях с Берлином и Римом, явился не испанист, а италовед Г.С. Филатов. А с начала 1980‑х годов, когда Испания, демонтировавшая механизм диктатуры и вступившая в западные интеграционные объединения включая НАТО, ее углубленное исследование нашими специалистами пошло на убыль, хотя и не было прекращено полностью.

Трудно отделаться от впечатления, что гораздо более многочисленным советским американистам, которые насчитывали в своих рядах не менее 100 дипломированных специалистов, среди которых были именитые ученые – А.В. Ефимов, P.Ф. Иванов, Г.Р. Севастьянов, Е.Ф. Язьков и Н.Н. Яковлев, разрабатывать аналогичную тематику фактически не позволяли[303]. Почти во всех тогдашних советских монографических и журнальных публикациях об американской истории периода 1861–1865 годов выход США из внутреннего вооруженного конфликта был описан в самой сжатой форме и предубежденно. Внимание приковывалось к ходу военных действий и к «выстрелу в театре Форда» – гибели президента Линкольна. Последующее юридически закрепленное примирение северян и южан обернулось настоящей костью в горле цензурных инстанций и вольных или невольных исполнителей их воли. Большинство компонентов примирения игнорировалось или рассматривалось крайне негативно и именовалось «предательством заветов Линкольна». Президентство Эндрю Джонсона с подачи американских карикатуристов приравнивалось к тираническому правлению. Такого рода плакатных по сути оценок и обобщений не избежал даже крупнейший советский историк-американист А.В. Ефимов. Единственная в отечественной исторической науке посвященная Реконструкции Юга и небольшая по объему описательная работа красноярского ученого А.В. Блинова была опубликована местным издательством малым тиражом и прошла малозамеченной. Ни книга, ни автор не получили известности. И, что гораздо хуже, тема не получила дальнейшего исследования, хотя страна тогда финансировала труд по крайней мере 100 дипломированных американистов, занятых почти в десяти научно-аналитических и образовательных центрах.

Уникальный хроникально-публицистический фильм «Перед судом истории», снятый в начале 1960‑х годов и построенный в виде откровенной дискуссии между безымянным советским ученым и монархистом Шульгиным, мог стать вехой в процессах общенационального примирения.

Собственно, ради этого он и снимался на бюджетные (то есть народные) деньги в течение двух с лишним лет. Но ясная и твердая линия в отношениях с побежденными не была выработана. После колебаний и сомнений «наверху» – в идеологическом отделе ЦК партии – спорную ленту продемонстрировали в 1963 году в одном-единственном столичном кинотеатре. И показ приурочили ко времени массовых отпусков, когда поток зрителей особенно слаб. Еще через несколько недель фильм вовсе изъяли из проката. Затем картина пролежала в запасниках добрых тридцать лет. Продолжения экранного диалога не последовало до 1990‑х годов. Причины были ясны: с экрана впервые в Советском Союзе прозвучали непривычные, резавшие ухо суждения о равной ответственности белых и красных за казни и расправы. К тому же дипломированный советский историк с учеными степенями и званиями заметно проигрывал в полемике престарелому монархисту, который был выпускником юридического, а не исторического факультета и ученых званий не имел.

Начавшие выходить в свет с конца 1970‑х годов малочисленные сводные публикации о жизни наших изгнанников за рубежом («Полынь в чужих полях» А. Афанасьева, «Агония белой эмиграции» Л. Шкаренкова) по-прежнему в одностороннем порядке возлагали вину за Гражданскую войну на Белое движение и стоявшие за его спиной «эксплуататорские классы» России.