Линкор «Альбион»

И перекрестили его. Инженер заодно достал на всякий случай свой револьвер. А сам Тютин снял шляпу, перекрестился и поехал на светлое место, к проходным верфей.

Емельян Тютин был очень опытным человеком, а ничто так не прививает хладнокровие и спокойствие, как опыт. Он ехал не спеша и даже успел закурить; и, уже дымя папироской, подъехал к проходным и остановился в десятке метров от британских моряков.

А те лишь взглянули на него без всякого интереса и продолжили свои разговоры. И тогда Тютин сказал им на своём отвратительном немецком:

— Эй, олухи! Кажется, этот англичанин хотел, чтобы его привезли к верфям. Вы хоть взгляните: ваш он или нет?

И лишь тогда появился вахтенный офицер; он вышел из проходных, подошёл к коляске, взглянул на пассажира, поморщился и спросил у Тютина на неплохом немецком:

— Он расплатился с тобой?

— Да, господин, клиент заплатил вперёд! — отозвался казак.

И тогда офицер кивнул матросам:

— Смит, беги за денщиком саблейтенанта. Пусть прихватит ещё пару человек из крюйткомманды и бежит сюда. Реймонд и Руллс, вытаскивайте офицера и тащите его пока к трапу.

Не без труда два матроса, которым ещё мешали и винтовки, вытащили саблейтенанта Эванса из экипажа, чуть не уронив его наземь, и потащили его к проходным. Дальше ждать казак не стал, он щёлкнул кнутом, поддёрнул вожжи, и не спеша поехал от проходных. Он своё дело сделал.

⠀⠀ ⠀⠀

* ⠀* ⠀*

⠀⠀ ⠀⠀

То, что она не почти не спала предыдущей ночью, и все те сумасшедшие события, что обрушились на неё днём, сыграли свою роль. Хоть девушка очень переживала за состояние своего мужчины, сидящего с нею рядом, она всё-таки не смогла противостоять роскошным диванам, прекрасным амортизаторам и удивительной звукоизоляции дорогостоящего экипажа. Зоя всё-таки заснула, убаюканная долгой дорогой и мерным покачиванием «Даймлера». Она проснулась, лишь когда почувствовала, что кто-то поцеловал её в губы. Девушка открыла глаза и в темноте салона с трудом разглядела своего Ройке. Она оживилась, села поровнее и спросила его с неподдельным участием:

— Как ты себя чувствуешь?

— Плечо болит, — ответил он и почти сразу попытался ещё раз её поцеловать.

Но девушка сейчас немного переживала и не была расположена целоваться.

— Судя по всему, болит оно у вас не сильно, герр Ройке, — и, отодвинув занавесочку на окне и выглянув наружу, спросила: — А давно мы тут стоим?

— Я так и не понял, — ответил ей Генрих с некоторым сожалением, — когда я проснулся, мы уже стояли.

Она взяла его руку, со знанием дела пощупала пульс, затем положила ладонь ему на лоб и подержала там.

— Ты точно хорошо себя чувствуешь?

— Проснулся от тошноты, но сейчас уже тошнит меньше. Это от…, — он не знал, что сказать дальше.

— Это от яда; англичанка успела тебя уколоть, а её клинок был обработан парализатором. Это чтобы не убивать, а брать в плен.

— Ту женщину…, — вспоминал Ройке, — я помню, такая страшная, очень хотелось спрятаться от неё. Залезть куда-нибудь под экипаж, лишь бы не слыхать её.

— Ну, англичанки…, — Зоя покивала, и потом вдруг ей стало так его жалко, что она не выдержала и обняла его, — да, они могут нагнать страха. Это она тебя уколола. Но ты тоже молодец, успел выстрелить, и я услышала выстрел.

— А потом ты пришла, и что? Я просто ничего не помню. Что было после того, как ко мне подошла та женщина? — Генрих отстранился, чтобы хоть в темноте, но попытаться увидеть лицо девушки. — Ты, что, убила её?

— Хотела, но англичан было слишком много; в общем, на шум пришли хорошие люди и помогли нам избежать смерти.

— Родственники! — догадался Генрих. — С которыми ты должна была встретиться.

— Угу, — кивнула Зоя. И соврала; — Это потому, что ты успел сделать выстрел. Ты молодец.

— А этот шикарный экипаж нам предоставили родственники?

— Угу, — снова кивала девушка.

— Хорошие у тебя родственники, — с некоторым сожалением произнёс молодой человек. И спросил: — Может, ты и вправду княжна?

— Может, и вправду, — как-то неопределённо отвечала Зоя. И просто сердцем почувствовала, что этот её ответ сильно расстроил её мужчину. Она, позабыв, что у него болит плечо, крепко обняла его и поинтересовалась: — А что, это для тебя имеет какое-то значение?

— Конечно, имеет, — он поморщился от боли, — если ты княжна и твои родственники могут позволить себе такие автомобили, то вряд ли они разрешат тебе выйти за меня замуж.

«Опять он про это!», — подумала Зоя и ответила:

— Ну, если это вас успокоит, герр Ройке, то я представила им вас как своего жениха.

— Честно? — удивился он.

— Честно, — ей в который раз захотелось перевести тему, и девушка снова поглядела в окошко. — Надо выяснить, почему мы стоим. Вообще-то мы должны завтра быть в Копенгагене.

— В Копенгагене? — продолжал удивляться Генрих.

— Да, нам там сделают документы, и мы полетим первым рейсом в Санкт-Петербург.

— В Петербург!? — его глаза округлились. — А как же Джеймс?

— Мне сказали, что Джеймс уже не наша забота.

— Не наша? — и тут он опять догадался: — Это теперь забота ваших родственников?