Лёд и пламень

Скрипнула дверь. Ева медленно обернулась. На пороге стоял Марк. Его высокий силуэт мягко очерчивался пробивающимся сквозь занавески светом. У Евы вырвался вздох облегчения. Она смотрела на него своими прекрасными глазами, поблекшими от душевных терзаний. Как же он скучал по этим глазам!

— Ты так бледна!

Его глубокий голос с мягкой интонацией поразил Еву в самое сердце, и она с обожанием посмотрела на него, всё ещё не в состоянии поверить в то, что он здесь. Но с какой целью? Просто поинтересоваться, как она? Или попрощаться навсегда?

Марк нервно улыбнулся одними губами и сел по другую сторону стола. Он пристально всматривался в фарфоровое лицо Евы. Следы недавних переживаний залегли глубокими тенями под её глазами. Марк был подавлен виной за своё поведение в тот день.

— Любимая, — прошептал он сдавленным голосом. — Никакие обиды и оскорбления не заставят меня разлюбить тебя.

— Я не оскорбила тебя, — с вызовом сказала она, но потом её голос дрогнул, ведь это было не совсем правдой. — Я не хотела этого...

Она опустила глаза, пряча накатывающиеся слёзы. Она была так измучена. Марк тяжело вздохнул, ревность снова вонзила свои когти в его сердце. Значит, что-то всё-таки было.

— Что за странная штука — любовь, — выдержав паузу, продолжил он. — Ты изменила меня, сделала совсем другим, не похожим на того, кем я привык быть. Знаешь, что случилось в тот день, когда я впервые увидел тебя? Я влюбился в тебя. Безумно влюбился. Я понял это гораздо позже... И это было только сильнее от того, что я отчаянно желал убить тебя. Я не мог понять, что со мной происходит. Результатом было душевное смятение и настоящие муки ада. Ты сводила меня с ума своей красотой, своим неповторимым сиянием мощной энергии. И тем, что я не мог тебя понять как других. До сих пор не могу. Я пытался избегать тебя, но ты удивительна и всегда восхищала меня своей непосредственностью. Очарование твоих редких улыбок, твоя сила духа и бесстрашие покорили меня, и я понял, что не могу без этой девушки с таинственной душой. И если я иногда глупо себя вёл, выставляя напоказ то, что мы вместе, то это было потому, что я хотел, чтобы ты была в моей власти и рядом со мной. Только моя.

При этих словах Ева внутренне вздрогнула. В её памяти всплыли горячие поцелуи Тайлена. Даже сейчас они обжигали её. Она непроизвольно коснулась того места на шее и снова опустила глаза. Как она могла так поступить?! Но прошлого не изменишь.

— Ты была так неуловима. Даже сейчас ты остаёшься непокорной и неуступчивой, — в его приглушённом голосе и горящем взоре ощущалась любовь. — Изо дня в день я пытаюсь понять тебя, узнать, что скрывается у тебя внутри. Твоя непостижимая независимость и ещё тяга к бунтарству когда-нибудь убьют меня, — он улыбнулся, но потом его лицо вновь приобрело суровое выражение. — Скажи мне, почему ты отправилась так далеко в горы одна, даже не сказав мне об этом?

— Но разве ты позволил бы мне это сделать? — она посмотрела на него так, будто это было очевидно. — Я должна была вернуть Тая. Он мой самый близкий друг. В конце концов, ведь это из-за меня он так страдает. Ты не должен был узнать об этом. Я не хотела, чтобы ты беспокоился. Я просто должна была...

— Ты исчезла, и я места себе не находил, — он порылся у себя в кармане, достал небольшой листок бумаги и протянул его Еве. — И потом ещё это.

Листок был настолько затёртым, что становилось понятно — он был прочитан не один десяток раз. Она развернула его и прочитала несколько слов: Озеро на Каменной земле. Они были аккуратно выведены её подчерком. Ева содрогнулась.

— Я не писала этого! Но кто тогда? — ошеломлённо пробормотала она. — Кто дал тебе эту записку?

— Я нашёл её на пороге твоего дома, когда приехал утром и пошёл на твои поиски.

— Но кто это мог быть?

— На этот вопрос пока невозможно ответить. Но тот, кто это сделал, наверняка знал, куда ты идёшь. Может, это был твой друг?

— Невозможно! Никто не знал, куда я пойду. Да и зачем ему это? — увидев, как многозначительно взметнулись вверх брови Марка, Ева повторила. — Невозможно.

Ева сглотнула. Она не могла понять, кому и зачем это было нужно. Отчего-то предчувствие стало ещё более пугающим.

— Потом я увидел вас у озера... — Марк запнулся. — Что, по-твоему, я должен был подумать? Это вывело меня из равновесия, вынудило меня действовать грубо, даже по отношению к тебе. Я потерял самообладание. Любовь к тебе причиняет мне много страданий. Однако, даже когда всё казалось очевидным, ты не теряла достоинства. Я хотел уйти, но мысль о том, что ты не пойдёшь за мной, парализовала меня. Какие бы препятствия не были, я не мог не любить тебя, — Марк сделал паузу. Его лицо исказила гримаса боли. — Я пережил все муки ревности. Ревности безумно влюблённого, но ещё не одержавшего полной победы. Я не знаю, как достичь пункта назначения всякой любви — уверенности. Взаимной уверенности. И до тех пор, пока я не знаю, уверенна ли ты в своих чувствах ко мне, боль останется внутри меня, готовая возродить во мне сомнения и страх. Всё может кончиться...