Лёгкое дыхание (СИ)

— Лорд Тирион, — Бронн отвесил бодрый поклон, покосился на исполинов в золотых шлемах позади Ланнистера-младшего. Зрелище поистине необычное. Тирион, однако, не казался смущенным ничуть.

— Я был уверен, что вы не пропустите зрелище, — заметил Десница, неторопливо следуя к возвышению, где уже потихоньку начинали располагаться представители знатных домов.

— Кто палач? — Бронн отправил в рот еще один смоляной шарик. Тирион покосился на него.

— Есть некоторое осложнение. Ее величество посчитала слишком почетным казнить Серсею через отсечение головы. Возможно, нам предстоит костер. Точно пока неизвестно.

Бронн поежился.

Слишком много огня за последнее время. Ничем хорошим это не кончится. Нужно равновесие. Нужна гармония. И чуточку меньше самомнения. Восхождение на трон Дейенерис начала с громких заявлений о всеобщих свободах, грядущих переменах и борьбе с голодом, но пока что жители Гавани видели только казни и слепое повиновение Безупречных.

Вряд ли эта королева продержится на троне дольше предыдущих. Не было ничего в Вестеросе, от чего люди устали бы больше, чем от перемен.

Наконец, появилась стража королевы Таргариен. Наполовину состоящая из Безупречных, наполовину из дотракийцев, она выглядела довольно непривычно для тех, кто знал Королевскую гавань до возвращения драконов. Маленькая, сияющая белоснежная фигурка в кольце копий, мечей и настороженных головорезов казалась ожившей статуей, а не женщиной из плоти и крови.

Бронн сделал шаг назад. Она несла огонь, говорили они, она им повелевала, но, сколь он замечал, не было ничего холоднее взгляда этой напыщенной самодовольной сучки, которую радостно звали Матерью те, на кого опиралась ее власть.

Они тянули к ней руки, кричали ей о любви, жаловались на свои беды и взывали к ней, как к божеству.

— Победительница Зимы! Спасительница! — кричали они. Бронн сплюнул, жвачка прилипла к его сапогу.

«И это после всего, через что мы прошли на Севере, — усмехнулся он горько про себя, — после того, как мы морозили себе задницы, погибали от голода, жрали тухлятину, дохлятину и падаль, видели лица своих друзей перед тем, как их глаза обращались в синие зеркала Ночи. Чтобы еще раз я ввязался во что-либо подобное! Грелся бы себе на дорнийском солнышке и не знал бы бед».

Атмосфера накалялась. Солнце было уже в зените. А на эшафоте по-прежнему не было ни палача, демонстрирующего свои умения на арбузах и капусте, ни его жертвы.

Когда появилась Серсея в сопровождении стражи, Бронн вытянул шею, чтобы рассмотреть происходящее. Знакомое беснование охватило народ на площади. Возможно, не будь Безупречных, образовавших коридор для осужденной леди, ее бы разорвали на части. Но на эшафот Серсея поднималась с прямой спиной, гордо, как на трон. Бронн тревожно оглядел обстановку вокруг. Вязанок дров не видно. В небе нет драконов, пока, по крайней мере. Должно быть, Дейенерис решила все же отказаться от своих привычек на этот раз.

Серсея проводила взглядом стражников, оглядела с легкой улыбкой нездешнего знания толпу перед собой, подняла глаза на королеву. Безмолвный диалог между ними продолжался не дольше полуминуты.

— Тишина! Тишина! Ее величество, Дейенерис Бурерожденная, Таргариен, королева Семи Королевств…

Перечисление титулов выпало из внимания Бронна. Он увидел, что позади стоящих чуть в отдалении кресел северных лордов — серая печальная фигурка леди Сансы Старк, громадина Пса над ней сзади, пустующее место вечного отшельника Джона — появилась рослая, заметная из любого угла, Тартская Дева.

Она была в доспехах. Верный Клятве на бедре, полное облачение, безжизненное, решительное лицо, волосы зачесаны назад, не пряча шрамов. С удивлением Бронн обнаружил, что взгляд Серсеи также прикован теперь вовсе не к сместившей ее кхалисси.

«Эге-ге. Ланнистер до последнего! — с некоторым сожалением Бронн вздохнул, — как этот напыщенный придурок мог запутаться в двух таких разных женщинах? И уж точно непонятно, как они могли в нем запутаться».

Перечисление титулов закончилось, началось перечисление преступлений Серсеи. О связи с родным братом не было сказано ни слова. Бронна теснили опоздавшие. Он был почти прижат к краю площадки, и хороший обзор никак не искупала опасность свалиться прямо на мостовую с немалой высоты. Какой-то омерзительный тип с гнойными прыщами по лицу дышал ему прямо в лицо. И где те титулы и те замки, обещанные за верность? Сидел бы себе в кресле, как настоящий лорд, а не терся бы среди всякой голытьбы, уныло подумалось Бронну.

Палачом оказался никто иной как Джорах Мормонт.

— Я встречу смерть стоя, — громко произнесла Серсея, глядя перед собой, и убрала волосы с шеи, после чего опустила руки.

Дейенерис кивнула. Джорах Мормонт поднял меч. Плечи Серсеи чуть дрогнули, но она не опустила голову. Дейенерис кивнула второй раз.

— Ох, блядь! — скривился Бронн, выдохнув вместе со всей толпой, когда первый удар не достиг своей цели.

«Застрял между позвонков? Ну ты и тупица, Мормонт. И откуда руки у тебя растут?».