Лионель Линкольн, или Осада Бостона

Но кром Ліонеля и его друга на кладбищ было еще одно живое существо. У стны, на колняхъ, закрытая чьимъ-то памятникомъ, стояла оборванная женщина въ красной накидк, небрежно наброшенной на плечи.

Увидавъ ее, Ліонель и Польвартъ подошли къ ней. Она услыхала ихъ шаги, но не обернулась, а стала пальцами водить по буквамъ надписи на мдной доск, вдланной въ стну. Надпись указывала мстоположеніе фамильной могилы Линкольновъ и Лечмеровъ.

— Мы сдлали для нихъ все, что могли, и больше ужъ ничего не можемъ сдлать, — сказалъ женщин Ліонель. — Дальнйшая ихъ участь зависитъ отъ одного Всевышняго.

Тощая рука, высунутая изъ-подъ красной накидки, продолжала свое безсмысленное занятіе.

— Съ вами говоритъ сэръ Ліонель Линкольнъ, — сказалъ Польвартъ, стоя подъ-руку съ товарищемъ.

— Кто? — съ ужасомъ воскликнула Абигаиль Прэй, совсмъ сбрасывая съ себя мантилью и показывая свое истощенное, заплаканное лицо, за эти дни измнившееся еще больше. — Ахъ, я и забыла, что сынъ наслдуетъ на земл отцу… тогда какъ мать должна послдовать за сыномъ въ могилу.

— Его похоронили прилично, — сказалъ Ліонель, — рядомъ съ кровными родственниками, рядомъ съ его отцомъ, который такъ его любилъ за его простоту и чистосердечіе.

— Да, мертвый онъ помщенъ гораздо лучше, чмъ помщался живой. Слава Богу, онъ больше не будетъ терпть ни голода, ни холода.

— Я позаботился о томъ, чтобы вы больше никогда ни въ чемъ не нуждались. Надюсь, что остальная ваша жизнь будетъ счастливе, чмъ была до сихъ поръ.

— Я теперь на земл совершенно одинока. Старики будутъ отъ меня сторониться, молодежь будетъ меня презирать. Мн остался только стыдъ, стыдъ и стыдъ.

Молодой баронетъ промолчалъ, но Польвартъ счелъ своимъ долгомъ отвтить:

— Мн кажется, что если вы будете читать Библію, то несомннно найдете въ ней себ утшеніе. Кром то-то, совтую вамъ хорошенько заботиться о своемъ питаніи. Готовьте себ всегда самую сытную, укрпляющую пищу, и я вамъ ручаюсь, что тяжесть угрызеній совсти для васъ тогда значительно облегчится. Средство самое врное. Оглянитесь на то, что длается на свт. Разв хорошо упитанный злодй терзается когда-нибудь укорами совсти? Никогда. Только тогда, когда у него на желудк пусто, вспоминаетъ онъ о своихъ преступленіяхъ. И я вамъ совтую кушать какъ можно плотне и сытне, а то вдь вы до невозможности худы. Кожа да кости. Я не желалъ бы напоминать вамъ о вашемъ гор, но мы съ вами знаемъ одинъ случай, когда пища явилась черезчуръ поздно.

— Да, да, черезчуръ поздно! Все явилось слишкомъ поздно, даже раскаяніе.

— Этого вы не должны говорить, — сказалъ Ліонель. — Вы должны твердо врить словамъ Того, Кто общалъ раскаянію прощеніе.

Абигаиль устремила на него взглядъ, въ которомъ отразился весь ужасъ, переживаемый ея душою, и проговорила слабымъ толосомъ:

— Кто былъ при кончин мистриссъ Лечмеръ? Миренъ ли былъ исходъ ея души?

Ліонель промолчалъ, какъ будто воды въ ротъ набралъ.

— Я такъ и думала, — продолжала Абигаиль. — На смертномъ одр про грхъ забыть нельзя. — Составить злйшій заговоръ! Призвать Бога въ свидтельство своей лжи! Погубить въ человк разумъ — и какой разумъ!.. Уйдите, пожалуйста. Вы молоды и счастливы, что вамъ здсь длать среди могилъ? Дайте мн здсь помолиться: ничто такъ не смягчаетъ укоры совсти, какъ молитва.

Ліонель бросилъ около нея ключъ, который онъ держаль въ рук, и сказалъ:

— Этотъ склепъ заперли навсегда, если только вы не потребуете, чтобы его отперли еще разъ — для васъ самихъ, чтобы лечь рядомъ съ сыномъ. Дти тхъ, кмъ этотъ склепъ выкопанъ, лежатъ вс уже здсь, за исключенісмъ двухъ, которые умрутъ въ другомъ полушаріи. Возьмите себ вотъ это — и да проститъ васъ Господь, какъ я васъ прощаю.

Онъ бросилъ рядомъ съ ключомъ большой кошелекъ, наполненный золотомъ, и ушелъ вмст съ Польвартомъ, не прибавивъ больше ни слова. Въ воротахъ кладбища они оба обернулись и въ послдній разъ взглянули на Абигайль. Она стояла на колняхъ, руками опираясь на памятникъ надъ чьей-то могилой, пригнувши голову почти къ земл. Видно было, что она смиренно и горячо умоляетъ небо о милосердіи.

Посл того дня черезъ три въ городъ съ тріумфомъ вступали съ одного конца американцы, между тмъ какъ англійская армія очищала его съ другого конца. Нкоторые изъ американцевъ пожелали постить могилы своихъ родныхъ и на кладбищ королевской церкви нашли тло какой-то старухи, повидимому, погибшей отъ холода. Она открыла склепъ, желая, должно быть, умереть возл гроба своего сына, и въ ту же минуту лишилась силъ, не успвши еще туда спуститься. Она лежала на мерзлой земл, и ея спокойное лицо носило слды былой замчательной красоты, которая ее погубила. Около нея лежалъ кошелекъ съ деньгами, на томъ самомъ мст, гд его бросилъ Ліонель.

Возвращавшіеся въ свои дома горожане съ ужасомъ уходили отъ этого зрлища. Но потомъ на кладбище забрелъ случайно одинъ отсталый солдатъ изъ королевской арміи, нарочно для того и отставшій, чтобы поживиться, гд придется. Онъ увидалъ кошелекъ и тотчасъ же завладлъ имъ, а тло Абигаили столкнулъ въ подземный склепъ, заперъ отверстіе и ключъ забросилъ.