Лионель Линкольн, или Осада Бостона

Сначала все кругомъ было тихо, но по мр движенія солдатъ впередъ сталъ раздаваться собачій лай, и изъ оконъ фермъ стали выглядывать изумленныя физіономіи обывателей, встревоженныхъ шествіемъ войскъ. Вдругъ вдали съ какой-то колокольни послышались сухіе, короткіе, частые удары набата. Кто-то подавалъ населенію тревогу. Что-то величественное было въ этихъ пугающихъ звукахъ, понесшихся по всей долин.

Солдаты стали слушать. Среди холмовъ прогремло нсколько выстрловъ. Набатъ загудлъ со всхъ окрестныхъ колоколенъ, звонъ понесся отовсюду и разлился по всмъ направленіямъ. На всхъ высотахъ загорлись огни. Звуки волынокъ и мдныхъ трубъ сливались съ выстрлами изъ мушкетовъ и звономъ колоколовъ. По близости слышался лошадиный топотъ, какъ будто какіе-то всадники мчались мимо фланговъ батальона.

— Впередъ! Впередъ! — покрикивалъ среди этого шума и гула флотскій ветеранъ. — Янки проснулись, зашевелились, а намъ еще долго идти. Впередъ, легкая пхота! Гренадеры васъ догоняютъ!

Авангардъ ускорилъ шагъ, и весь отрядъ пошелъ съ такой скоростью, какую только допускала необходимость сохранять равненіе. Шли нсколько часовъ безъ остановокъ. Шумъ тревоги улегся, колокола перестали звонить. Лунный свтъ постепенно поблекъ при первомъ проблеск занявшагося утра. Изъ арьергарда пришло распоряженіе остановиться.

Польвартъ уже думалъ, что можно будетъ отдохнуть и основательно закусить захваченною имъ изъ дома Ліонеля вкусной провизіей. Онъ былъ вообще превосходнымъ офицеромъ для всего того, что самъ называлъ «мирной частью военной службы». Но ему пришлось разочароваться и даже поворчать: остановка была не для отдыха, а для осмотра ружей и для того, чтобы зарядить ихъ и вставить кремни. Отъ главнаго отряда отдлились три или четыре роты и снова двинулись впередъ подъ начальствомъ флотскаго ветерана. Солдаты были сильно заинтересованы. Они шли быстро и неустрашимо за старымъ офицеромъ, пустившимъ свою лошадь легкой рысцой.

Въ воздух запахло чуднымъ весеннимъ утромъ. Предметы постепенно становились все видне и видне. Солдаты шагали бодро, забывая перенесенные труды форсированнаго ночного марша. Вдругъ передъ колонной появились откуда-то три или четыре вооруженныхъ всадника, скакавшіе ей наперерзъ.

— Сдайтесь! — крикнулъ имъ одинъ изъ бывшихъ впереди офицеровъ. — Сдайтесь или спасайтесь сію же минуту прочь!

Всадники повернули коней я ускакали. Одинъ изъ нихъ выстрлилъ на воздухъ, чтобы дать тревогу. Солдаты вступили въ небольшое село и увидали передъ собой церковь посреди лужайки. Лужайка была занята небольшимъ отрядомъ провинціальной милиціи, выстроимшимся, какъ на смотру.

— Впередъ, легкая пхота! — крикнулъ флотскій майоръ, давая шпоры своему коню. Въ сопровожденіи своихъ офицеровъ онъ быстро помчался впередъ, скрывшись за утломъ церкви.

Ліонель поспшилъ за нимъ слдомъ. У него сильно билось сердце, предчувствуя недоброе.

Хриплый голосъ флотскаго майора раздался снова:

— Бунтовщики, расходитесь! Кладите оружіе и расходитесь! За этими неразслышанными словами послдовалъ пистолетный выстрлъ и приказъ открыть огонь.

Солдаты съ яростнымъ крикомъ бросились на лужайку и дали оглушительный залпъ.

— Боже мой! — вскричалъ Ліонель. — Что вы длаете! Разв можно стрлять въ мирное населеніе! Кром насилія вдь есть еще и законъ! Польвартъ, велите имъ прекратить огонь!

— Назадъ! Стой! — крикнулъ Польвартъ, кидаясь на солдатъ; съ обнаженной шпагой.

Но сразу остановить солдатъ было невозможно. Они разошлись. Только съ прибытіемъ самого Питкэрна и другихъ офицеровъ удалось остановить пальбу. Убгая, милиціонеры тоже сдлали нсколько шальныхъ выстрловъ, но англичанамъ эти выстрлы не причинили никакого вреда.

Когда стрльба прекратилась, солдаты и офицеры молча переглянулись, какъ бы говоря другъ другу, что случившееся невозможно было предвидть. Мшаясь съ утреннимъ туманомъ, надъ лугомъ стлался дымъ, расходясь во вс стороны горизонта и какъ бы давая всюду знать о совершившемся роковомъ дл. Ліонель съ ужасомъ увидалъ на лугу нсколько раненыхъ, корчившихся отъ мучительной боли, и отъ пяти до шести труповъ, растянувшихся неподвижно на трав.

Не въ силахъ будучи выносить этого зрлища, Ліонель отвернулся и отошелъ назадъ. Тмъ временемъ къ авангарду бглымъ шагомъ подошла остальная пхота. Ліонель задумчиво обошелъ вокругъ церкви, самъ не зная, куда идетъ, и столкнулся съ Джобомь Прэемъ, выходившимъ изъ храма. Джобъ имлъ видъ совершенно растерянный. На его лиц отражалось и негодованіе, и испугъ.

Юродивый пальцемъ указалъ Ліонелю на смертельно раненаго, который съ усиліемъ ползъ къ дверямъ храма, гд привыкъ молиться и гд собирался теперь отдать Богу душу.

— Вы убили созданіе Божіе, — сказалъ юродивый. — Богъ вамъ это припомнитъ.

— Увы, убитъ не одинъ этотъ, я тамъ видлъ нсколько труповъ, — отвчалъ Ліонель. — Не знаю, чмъ и кончится это все.

— Какъ вы думаете, — спросилъ Джобъ, пугливо оглянувшись кругомъ, — неужели король иметъ право убивать людей въ Бостон, какъ онъ это длаетъ въ Лондон? Это дло переполошитъ всю провинцію, вотъ посмотрите. Ахъ, вы не знаете нашихъ колонистовъ!