Лионель Линкольн, или Осада Бостона

— Чѣмъ можетъ кончиться подобная борьба, разъ борцы воодушевлены такой сильной ненавистью? — спросидъ Ліонель, замѣтивъ, что надъ трупомъ американца еще кто-то наклонился и разсматриваетъ его. — Много крови прольется, много будетъ жертвъ.

Ему не отвѣтили. Онъ поднялъ глаза и увидалъ флотскаго маіора, по милости котораго началась самая борьба. Тотъ былъ какъ будто самъ не свой, но потомъ опомнился, далъ шпоры коню и скрылся въ туманѣ, крича:

— Авангардъ, впередъ!

Маіоръ Ліонель тихо поѣхалъ слѣдомъ за нямъ и вдругъ, къ своему изумленію, увидалъ Польварта, сидящаго на обломкѣ скалы около дороги и равнодушно пропускающаго мимо себя отстурающее войско. Ліонель остановилъ лошадь и спросилъ Польварта, не раненъ ли онъ.

— Нѣтъ, маіоръ Линкольнъ, — отвѣчалъ капитанъ, — я только весь растаялъ. Да. Совершенно никуда не гожусь. Я сдѣлалъ сегодня все, что могъ, а больше я не въ силахъ. Скажите потомъ въ Англіи нашимъ друзьямъ, что я встрѣтилъ свою участь, какъ покорный солдатъ. Я таю, какъ комъ снѣга весной.

— Боже мой, Польвартъ! Вамъ дельзя здѣсь оставаться, васъ убьютъ американцы. Вы видите, они насъ окружили со всѣхъ сторонъ.

— Я готовлю рѣчь тому первому. янки, который ко мнѣ подойдетъ. Если это будетъ человѣкъ гуманный, онъ меня пожалѣетъ, а если дикарь, то избавитъ моихъ наслѣдниковъ отъ расходовъ на мои похороны.

Ліонель хотѣлъ продолжать свои уговоры, но въ это время вновь произошла стычка, и англичане побѣжали отъ американцевъ. Онъ поспѣшилъ къ солдатамъ, собралъ ихъ, сказалъ имъ рѣчь и далъ стычкѣ совершенно другой оборотъ. Американцы отступили, но при этомъ отстрѣливались, и случилось какъ-то такъ, что Ліонель очутился одинъ въ опасномъ сосѣдствѣ небольшого лѣсочка. Оттуда онъ услыхалъ команду:

— Пли въ этого офицера!

Онъ нагнудъ годову къ лукѣ сѣдла, чтобы укрыться отъ будущихъ пуль, но въ это время среди американцевъ послышался голосъ, заставившій его вздрогнуть:

— Не убивайте. его! Ради того Бога, Которому вы покланяетесь, не убивайте!

Весь охваченный какимъ-то неопредѣленнымъ ощущеніемъ, Ліонель поднялъ голову и увидалъ старика Ральфа, который бѣжалъ вдодь лѣсной опушки, опуская ружья американцевъ и крича нечеловѣческимъ голосомъ. Въ тотъ же моментъ изъ лѣса выбѣжалъ какой-то юноша и схватилъ лошадь Ліонеля за узду, такъ что тотъ уже думалъ, что его берутъ въ плѣнъ.

— Кровавый день сегодня, маіоръ Линкольнъ, — сказалъ юноша, — и Богь этого дня не забудетъ. Если вы съѣдете съ этого холма по прямому направленію, то вы ничѣмъ не рискуете, потому что въ васъ не станутъ стрѣлять, изъ опасенія ранить Джоба.

Ліонель галопомъ пустилъ своего коня и быстро оставилъ за собою холмъ съ американцами. Выѣхавъ на болѣе безопасное мѣсто, онъ увидалъ Питкэрна, который сходилъ съ лошади, чтобы не выставлять себя мишенью для американскихъ мушкетовъ. Ліонелю было жаль разставаться со своимъ конемъ, но и онъ счелъ за лучшее тоже спѣшиться и предоставить коня на волю судьбы. Послѣ того онъ присоединился къ другой группѣ сражающихся и одушевлялъ ихъ для новыхъ усилій во время остальной дороги.

Когда солдаты увидали впереди колокольни Бостона, бой загорѣлся сильнѣе. Близость города подбодрила измученныхъ воиновъ, и они успѣшно отражали всѣ дальнѣйшія атаки, но и американцы продолжали насѣдать, чувствуя, что имъ для мести остается уже немного времени, потому что врагъ отъ нихъ ускользаетъ. Дрались старики, юноши, почти мальчики, дрались раненые, дрались даже служители Божьяго алтаря, чтобы напослѣдокъ нанести еще нѣсколько ударовъ ненавистному врагу.

Солнце уже готовилось къ закату. Положеніе англійскаго отряда было почти безнадежное, когда Перси отказался отъ своего плана возвратиться къ Неку, черезъ который онъ такъ гордо переправлялся утромъ, выступая изъ Бостона, и сдѣлалъ послѣднее усиліе для того, чтобы вывести остатки войскъ на Чарльстоунскій полуостровъ. Всѣ высоты и крутизны холмовъ были покрыты вооруженными американцами, у которыхъ сердца бились отъ радости и надежды, что съ наступленіемъ темноты англійскій отрядъ будетъ совершенно уничтоженъ. Но этого не случилось. Дисциплина сдѣлала все-таки свое дѣло и спасла остатки двухъ соединенныхъ колоннъ: они вступили на перешеекъ какъ разъ одновременно съ наступленіемъ темноты.

Ліонель прислонился къ забору и смотрѣлъ, какъ мимо него проходили медленнымъ, тяжелымъ, усталымъ шагомъ люди, незадолго передъ тѣмъ думавшіе, что они наведутъ страхъ на всю колонію, а теперь едва передвигавшіе свои ноги, поднимаясь на холмъ Бенкеръ-Гилль. Офицеры шли съ опущенными отъ стыда глазами, а солдаты невольно, по недавней привычкѣ, оглядывались съ опаской назадъ, не гонятся ли за ними враги, которыхъ они еще давеча такъ надменно презирали.