Лионель Линкольн, или Осада Бостона

Дня черезъ три послѣ этого случая Ліонель рѣшился сдѣлать еще разъ попытку вывѣдать у Абигаили Прэй волновавшую его тайну. Онъ огправился вечеромъ въ старый магазинъ, но не засталъ тамъ никого и, не желая возвращаться домой, пошелъ прогуляться по узкимъ и темнымъ улицамъ Нордъ-Энда. Идя, куда глаза глядятъ, онъ дошелъ до Коппсъ-Гилля, гдѣ англійскій генералъ распорядился поставить батарею изъ нѣсколькихъ орудій. Обойдя ее подальше, чтобы не разговаривать съ часовыми, Ліонель поднялся на пригорокъ и сѣлъ на камень. Кругомъ было темно и такъ тихо, что можно было разслышать малѣйшій шелестъ вѣтерка. Вдругъ онъ увидѣлъ передъ собой чью-то темную фжгуру. Вынувъ на всякій случай саблю, молодой офицеръ сказалъ:

— Сэръ, мы съ вами выбрали очень уединенное мѣсто для размышленій.

Фигура, должно быть, принадлежала человѣку, совершенно неспособному смущаться отъ чего бы то ни было. Всякій другой на его мѣстѣ хотя бы вздрогнулъ, а этотъ медленно и спокойно обернулся въ сторону маіора и проговорилъ тихимъ, предостерегающимъ голосомъ:

— На холмѣ стоитъ гренадеръ съ ружьемъ. Если онъ услышитъ разговоръ, онъ насъ заберетъ обоихъ, несмотря на то, что одинъ изъ насъ маіоръ Линкольнъ.

— Джобъ! — сказалъ Ліонель. — Зачѣмъ вы тутъ шатаетесь ночью, точно воръ? Что вы тутъ дѣлаете?

— Не я одинъ здѣсь шатаюсь, — мрачно возразилъ юродивый. — Почему же это я — воръ, а другой, кто сюда же пришелъ на Коппсъ-Гилльскія могилы, не воръ?

— Ты хорошо отвѣтилъ юноша, — улыбнулся Ліонель. — но все-таки, что ты тутъ дѣлаешь? Какое еще взялъ на себя дьявольское порученіе?

— Джобъ любитъ гулять на могилахъ, пока не запоютъ пѣтухи. Говорятъ, будто мертвецы ходятъ по землѣ, покуда живые люди спятъ.

— Ты что же это собираешься вступить въ сношенія съ мертвсцами?

— Ихъ грѣшно тревожить вопросами. Я просто хочу себя пріучить къ ночной сырости и прохладѣ, потому что мнѣ скоро самому предстоитъ бродить въ саванѣ по ночамъ.

— Тсъ! — произнесъ Ліонель. — Что это шумитъ?

Джобъ наклонилъ голову, прислушался и сказалъ:

— Это вѣтеръ гудитъ, и шумятъ волны въ бухтѣ.

— Ни то, ни другое, — возразжлъ Ліонель. — Я ясно разслышалъ глухой гулъ, по крайней мѣрѣ, сотни голосовъ. Не могло же мнѣ это послышаться

— Ну, стало быть, это души умершихъ говорили между собой, — сказалъ юродивый. — Ихъ голоса, какъ разсказываютъ, похожи на шумъ вѣтра.

Ліонель провелъ рукою по лбу, досадуя на свою впечатлительность, и сталъ спускаться съ холма. Идіотъ пошелъ слѣдомъ за нимъ.

— Ты меня только смутилъ, дуракъ, — сказалъ маіоръ. — Но я и сейчасъ слышу глухіе голоса и какъ будто что-то тяжелое падаетъ на землю.

— Это крышки гробовъ закрываются, — сказалъ Джобъ. — Мертвецы возвращаются въ свои могилы.

Ліонель быстро пошелъ прочь, испытывая тайный ужасъ и даже не замѣчая, что Джобъ все время за нимъ идетъ. На Линнъ-Стрйтѣ юродивый вдругъ снова заговорилъ съ нимъ:

— Вотъ этотъ домъ называется Филипсъ-Гаузъ. Его выстроилъ губернаторъ, который пріѣхалъ сюда голякомъ, здѣсь разбогатѣлъ и получилъ отъ короля титулъ. Его внукъ теперь важный господинъ. Я замѣчаю, что всѣ голяки, разбогатѣвшіе въ Амерккѣ, ѣдутъ къ королю и получаютъ титулы, а сыновья титулованныхъ баръ пріѣзжаютъ сюда и становятся голяками. Нэбъ говоритъ, что Джобъ тоже сынъ титулованнаго барина.

— Это только доказываетъ, что Нэбъ такая же сумасшедшая, какъ и ея сынъ, нисколько не лучше, — отвѣчалъ Ліонель. — Вотъ что, Джобъ мнѣ завтра необходимо поговорить съ твоей матерью. Когда я ее могу застать?

Отвѣта не было. Ліонель обернулся и къ своей досадѣ увидалъ, что Джобъ исчезъ. Молодой маіоръ вернулся къ себѣ домой и сейчасъ же легъ спать.

Глава XV

Мы, конечно, кажемся красивыми господами въ сравненіи съ простыми фермерами, съ которыми намъ предстоитъ сражаться. У насъ на шляпахъ элегантныя кокарды, наши сабли красиво болтаются у насъ на боку, мы отличные кавалеры въ гостиныхъ. Но не слѣдуетъ забывать, что всему этому хоть въ томъ же Пекинѣ, напримѣръ, была бы грошъ цѣна.

Изъ письма стараго офицера.

Ліонель провелъ ночь въ тяжеломъ снѣ, наполненномъ фантастическими видѣніями. Когда онъ проснулся, въ спальню уже врывался утренній воздухъ чрезъ неплотно занавѣшенныя окна, и первые лучи уже золотили верхи городскихъ колоколенъ. Ліонель всталъ съ постели, все еще находясь подъ вліяніемъ видѣнныхъ сновъ, и сталъ ходить по комнатѣ изъ угла въ уголъ, чтобы все это съ себя стряхнугь. Вдругъ до его слуха донесся какой-то протяжный и глухой гулъ. Ухо военнаго не могло ошибиться: Ліонель сразу же узналъ знакомый гулъ артиллерійскихъ орудій.

— A мнѣ все снилась буря и удары грома! — сказалъ онъ про себя. — Такъ вотъ это какой громъ! Я, значитъ, грезилъ только наполовину! Сонъ почти въ руку оказывается!