Лионель Линкольн, или Осада Бостона

Чарльстоунскую позицію Гэджъ благоразумно эвакуировалъ, чтобъ сосредоточить всѣ войска въ одномъ мѣстѣ. Съ холмовъ Бостонскаго полуострова было видно, что американцы спѣшно готовятся къ осадѣ. Небольшое селеніе Роксбюри занялъ многочисленный отрядъ съ артиллеріей. и построилъ тамъ земляныя укрѣпленія. Въ англійскомъ лагерѣ ходили слухи, что среди американцевъ появились лица, служившія раньше въ королевскихъ войскахъ и занимавшія важныя должности. Ліонель сдышалъ, какъ называли Томаса и Уарда, людей съ большими познаніями и съ нѣкоторой опытностью въ военномъ дѣлѣ, притомъ же либеральнаго образа мыслей. Конгрессъ Массачусетской колоніи предоставилъ имъ права начальниковъ отдѣльныхъ частсй въ мѣстномъ ополченіи. Называли также Уоррена, который до послѣдняго времени жилъ въ Бостонѣ и не переставалъ протестовать противъ беззаконій, не боясь англійскихъ штыковъ. Передъ Лексингтонскимъ дѣломъ онъ вдругъ исчезъ и принималъ въ немъ выдающееся участіе, бросивъ въ Бостонѣ на произволъ судьбы все свое крупное имущество и прибыльное дѣло. Но самымъ значительнымъ обаяніемъ пользовалось имя Путнэма, крупнаго землевладѣльца изъ сосѣдней Коннектикутской колоніи. Онъ бросилъ свое хозяйство и пріѣхалъ верхомъ за сто миль, чтобы принять участіе въ движеніи.

Такъ прошло три мѣсяца. Въ Бостонѣ англичане повеселѣли, потому что изъ Англіи прибыло еще нѣсколько полковъ. Теперь у англичанъ было тысячъ восемь отличнаго войска. По своей благодушной натурѣ генералъ Гэджъ согласился на размѣнъ плѣнныхъ и такимъ образомъ призналъ американцевъ какъ бы воюющей стороной, а не простыми бунтовщиками.

Въ Филадельфіи собрался конгрессъ изъ делегатовъ соединенныхъ колоній, и такимъ образомъ составился органъ, посредствомъ котораго американскіе колонисты стали дѣйствовать, какъ отдѣльная нація.

Глава XIV

Въ Филиппахъ встрѣтишь ты меня.

Шекспиръ. «Юлій Цезарь».

На другое утро послѣ сцены въ старомъ магазинѣ Ліонель, какъ только проснулся, сейчасъ же отправился туда опять, чтобы добиться объясненій. Абигаиль Прэй онъ нашелъ въ той же самой комнатѣ, гдѣ она была наканунѣ. Видъ у нея былъ до крайности изнуренный и разстроенный. Она не ложилась и всю ночь провела безъ сна.

— Я къ вамъ спозаранку, мистриссъ Прэй, — сказалъ Ліонель, — но мнѣ очень нужно видѣть старика, который у васъ живетъ. Онъ, вѣроятно, у себя въ комнатѣ. Скажите ему, что я пришелъ.

Абигаиль торжественно покачала головой и проговорила едва слышнымъ голосомъ:

— Онъ ушелъ.

— Ушелъ? — воскликнулъ Ліонель. — Куда же? Давно?

— Надъ нашей страной разразился Божій гнѣвъ. Молодые и старые, больные и здоровые — всѣ хотятъ крови, и Богъ знаетъ, чѣмъ это кончится.

— При чемъ же тутъ Ральфъ? Гдѣ онъ, женщина? Неужели вы посмѣете мнѣ солгать?

— Никогда больше я не скажу ни одного слова неправды, майоръ Линкольнъ, а тѣмъ болѣе передъ вами! Этотъ странный человѣкъ куда-то исчезъ. Вернется ли онъ сюда — я не знаю.

— Надѣюсь, вы его не выгоняли отсюда?

— Помилуй Богъ! Выгонять! Да какое же я имѣю право? Я сама здѣсь, какъ птица небесная. У меня нѣтъ на землѣ никакого пристанища. Я вамъ правду говорю: какъ только взошла луна, Ральфъ и Джобъ отправились вмѣстѣ. Куда, зачѣмъ — ничего не знаю. Ральфъ со мной простился совсѣмъ и наговорилъ мнѣ такихъ вещей, которыя не перестанутъ раздаваться у меня въ ушахъ до самоій смерти.

— Ушелъ къ американцамъ! И Джоба взялъ съ собой! — сказалъ Ліонель какъ бы про себя. — Мистриссъ Прэй, вѣдь это очень опасно для вашего сына.

— Мой сынъ не отвѣчаетъ за свои поступки. Ахъ, майоръ Линкольнъ, что это былъ за прелестный мальчикъ до пятилѣтняго возраста! Лучше его не было во всей Массачусетской колоніи. Но тутъ-то и грянуло наказаніе Божіе за грѣхъ его матери. Отъ болѣзни онъ лишился разсудка, а я — всего, что у меня только было въ жизни. Но, слава Богу, на Джобѣ кончатся всѣ мои грѣхи, потому что третьяго поколѣнія отъ меня черезъ него не будетъ.

— Послушаіте, мистриссъ Прэй, облегчите свою душу, сознайтесь мнѣ въ вашемъ грѣхѣ. Изъ всего, что я слышалъ. я могу заключить, что все это въ значительной степени относится ко мнѣ. Скажите мнѣ все откровенно, а я обѣщаю вамъ. взамѣнъ со своей стороны прощеніе и покровительство.

— Мы всѣ грѣшны и всѣ нуждаемся въ прощеніи, — отвѣтила Абигаиль. — Насъ всѣхъ спасаетъ отъ грѣха только кровь Божественнаго Искупителя.

— Правильно. Но вѣдь вы, повидимому, нарушили законы человѣческія и божескія…

— Это я-то, простая, слабая женщина, нарушила законы божескія и человѣческія? — воскликнула Абигаиль. — Гдѣ ужъ мнѣ было этимъ заниматься! Что вы, маіоръ Линкольнъ! Вы хотите выспросить все у старой дуры, чтобы потомъ потѣшаться надъ ней съ товарищами за обѣденнымъ столомъ. Послушали бы вы, что въ своихъ воскресныхъ проповѣдяхъ говоритъ пасторъ Гунтъ про городскіе грѣхи.

Ліонель видѣлъ, что Абигаиль лицемѣритъ. Ему сдѣлалось противно, онъ сталъ сдержаннѣе въ своихъ рѣчахъ, но долго еще убѣждалъ ее разсказать ему все откровенно; однако, такъ и ушелъ, ничего не добившись.