Липкое время для мух

Солнце греет собой забугорные дали,
А у нас – больше сопли да всякий угар.
То, что с вечера гордо страной называли,
То с утра растворилось на карте, как пар…

Мне ли помнить партийных волков заиканье?

Мне ли помнить стрельбу по своим, по родным?
Я там не был. Иуды не видел лобзанья,
Потому и не пал на асфальт молодым.

Что мне помнить? Талоны? Пустые прилавки?

Хлеба нет, ну а дури – хоть на ангелах в рай?
И несут ветераны орден свой тугоплавкий
На прилавок за пару буханок да чай…

Кто-то скажет в ответ: «Я не в курсе, поверьте —

Я в студентах ходил, когда пала страна!
Это были они – демократы да черти!»
Кто-то скажет: «Такие пришли времена…»

Солнце греет собой забугорные дали,

А у нас снова сопли да всякий угар.
Где же ваша страна? Вы её потеряли…
Где же наша страна? Но вокруг только пар…

Китеж

На дальних рубежах ликует день,
И птиц полёт, и перезвон соборов.
Надёжно спит за чередою смен
Усыпанный молвой незримый город.

Его не отыскать за тем холмом,

Не выловить в реке с чудесной щукой…
Не обитаем? Перенаселён…
Летят века, но на земле ни звука…

Последний отзвук поступью коней

Гудит внутри, с набатами сливаясь.
Звонарь, чего стоишь? Сильнее бей!
Кричи о прошлом, хоть и надрываясь!

Кричи о поругании земли,

Бей что есть сил за ханские копыта!
Вторгайся в души голосом борьбы,
Надрывно плачь, что Русь почти убита…

Не замолкай, звучи из-под воды,

Питай меня истоком мудрой мощи,
Чтоб, как и ты, мог на пиру беды
Бестрепетно смотреть в глазницы ночи.

К рабству

Не в первый раз. Не в первый раз
И учат жить, и брать свободу.
Насильно. С грязью. Напоказ.
Как и положено народу.

Но нам свобода не ценней,

Не трепетней, чем это небо,
Где даже стаи голубей
Воркуют, словно в день последний.

И бесполезно укорять —

Люби до боли, если любишь,
Как женщину, а может, мать,
Что, принимая, не осудишь.

А тут и там твердят в упор:

Пора зачистить эту землю
Не от домов – от грязных нор,
Не от людей – от грубых смердов.

Спешит, спешит конкистадор

Поработить чужое племя.
И сеет смуту да раздор,
Чтоб мы держали его стремя.

О земле и о небе

Вечерами порой смотришь в сизые окна,
А за окнами – словно во тьме Самбодром:
Танцовщица земля надевает на бёдра
Пояс пепельно-алый с алмазами в нём.

И захочешь воспеть – лучше так любоваться,

Молча этот встречая непорочный балет.
А земля полыхает, как будто в пятнадцать,
Да и небо моложе на тысячу лет…

На новый храм…