Лираэль

Девушка полежала неподвижно еще немного, выжидая, чтобы выровнялось дыхание и успокоилось неистово колотящееся сердце. Снова ощупала голову: кровь уже свертывалась, так что, наверное, все обошлось. Вот с горлом дела обстояли куда хуже: оно серьезно пострадало при попытке произнести главный знак Хартии, притом что у нее не хватало знаний и опыта, чтобы с ним справиться. Девушка попробовала выговорить несколько слов, но послышался только хриплый шепот.

Затем Лираэль осмотрела ступни. Оказалось, что они скорее исцарапаны, чем поранены, хотя в туфлях обнаружилось столько дыр, что теперь они скорее напоминали сандалии. В сравнении с головой ноги еще дешево отделались, так что девушка попыталась встать.

На это ей потребовалось несколько минут, хотя она опиралась о стену. Еще пять минут ушло на то, чтобы снова нагнуться, подобрать кинжал и вложить его в ножны.

После этого Лираэль постояла немного, пока не почувствовала себя достаточно уверенно, чтобы осмотреть дверь. Дверь была закрыта на совесть, не осталось ни щелочки; девушка чувствовала, как створку удерживает ее же собственное заклинание наряду с магическим замком. Теперь никто не сможет ни войти, ни выйти, не справившись прежде с заклинанием Лираэль. Даже главному библиотекарю придется прибегнуть к ее помощи, если понадобится снять или разрушить заклинание.

Вспомнив о главном библиотекаре, Лираэль собрала все оторванные пуговицы, какие удалось отыскать, и вернула на место красное веревочное заграждение с печатями, хотя едва нашла в себе силы призвать заклинание, разогревающее воск. Покончив с этим делом, она поднялась на несколько ступеней по главной спирали, но тут накатила слабость, и Лираэль снова пришлось присесть.

Она тяжело завалилась на бок и погрузилась в полубессознательное оцепенение, не в силах подумать о чем бы то ни было или оценить свое положение. Так она просидела долго, может быть с час. Затем врожденная стойкость взяла верх, и Лираэль осознала, где она и в каком состоянии: вся в крови, в синяках, жилетка изорвана, пуговиц почти не осталось, механическая мышка потеряна. И все это потребует объяснений.

При мысли о потерянной мышке девушка вспомнила про статуэтку. Пальцы ее вдруг сделались раздражающе неуклюжими, но ей удалось-таки извлечь каменную фигурку из кармана и поставить себе на колени.

Это оказалась собачка, вырезанная из мягкого серо-голубого мыльного камня, такого приятного на ощупь. Песик был явно с характером: остроухий, мордочка смышленая. А еще – усмехался он вполне дружелюбно, а в уголке пасти проглядывал язычок.

– Привет, псинка, – прошептала Лираэль. Голос ее звучал так слабо и хрипло, что она сама себя с трудом слышала. Девушка любила собак, хотя на более высоких уровнях ледника они не встречались. Неподалеку от Главных врат располагалась псарня рейнджеров: там держали служебных собак. Посетители и гости иногда приводили своих собак в гостевые покои и в нижнюю трапезную. Лираэль всегда подходила с ними поздороваться – даже к громадным пятнистым волкодавам в шипастых ошейниках. Собаки встречали ее дружелюбно, зачастую дружелюбнее хозяев, которых обижало, что девушка заговаривает только с их питомцами, но не с ними.

Держа статуэтку в руках, Лираэль гадала, что теперь делать. Должна ли она рассказать Имши или кому-то рангом выше о твари, что вырвалась на волю в комнате с цветочным лугом? И признаться при этом, что она пробудила в своем браслете дополнительные заклинания-ключи?

Лираэль просидела там долго, бесконечно долго, размышляя и машинально почесывая каменную голову собачки, точно крохотной живой зверушки. Наверное, и в самом деле следовало бы рассказать правду, решила наконец девушка, но тогда она почти наверняка потеряет работу – и, о ужас, вернется к детским учебным занятиям и ненавистной синей тунике… Нет, ни за что! Лираэль снова поигралась с мыслью о самоубийстве как избавлении от всех бед, но той, что едва не погибла в когтях чудовища, смерть вдруг показалась еще менее желанной, нежели прежде.

Нет, решила Лираэль. Она сама влипла в неприятности, и она сама из них выкарабкается. Она выяснит, что это была за тварь, поймет, как ее победить, а потом пойдет и сделает это. До тех пор чудовище из-за двери не выберется – во всяком случае, девушка на это надеялась. А внутрь войти тоже никто не сможет, так что другим библиотекарям опасность не угрожает.

Осталось как-то объяснить разбитую голову, расцарапанные ноги, синяки и ушибы, потерянную мышку, утраченный голос и беспорядок в одежде. Наверняка все это можно решить с помощью одного и того же блестящего плана. Но вот досада – плана-то и не было.