Лирелии – цветы заката

Там, на втором уровне, находилась площадка для отдыха с приглушенным освещением, диванчиками и кофейными столиками за укромными загородками. Мой голос отразился эхом от стен. За разглядыванием убранства зала я умудрилась позабыть о наказе Вальгарда выйти в дверь, ведущую в сад. Едва я подумала об этом и направилась к ней, как высокие створки отворились сами собой, впуская в просторный теплый зал частичку уличной стужи и хлопья настоящего снега, которые тут же растаяли. В проеме виднелся сад, светящийся такими же йольскими цветными огнями, как и деревья в парадной части усадьбы. Сгущались сумерки, небо затягивало снежными тучами, и, несмотря на все переживания последних дней, сейчас в моей душе царило приятное, радостное томление. Выйдя на крыльцо, я окинула взглядом сад, подсвеченный огнями и выглядевший сейчас словно праздничная открытка. Вдалеке раскинулось остывшее зимнее Сапфировое море.

– Я здесь, свет мой, – раздался знакомый голос с вкрадчивыми интонациями, и, обернувшись, я увидела Эрика, стоявшего в круглой садовой беседке-шале.

И то ли огни гирлянд, опутавших колонны и свисавших с крыши, отражались в его глазах, то ли впрямь в них, таких озерно-чистых, сияли загадочные искорки, мое сердце взволнованно затрепетало в груди. Спустившись со ступенек беседки, мой нитар призывно протянул ко мне руки. Я ускорила шаг и оказалась в его уютных объятиях. Как же в них хорошо и спокойно!

– Как тебе убранство зала? – глухо прозвучал его голос, потому что Эрик уткнулся мне в макушку.

– Очень символичное, – ответила я, улыбнувшись.

– Мне отрадно, что ты это заметила, моя догадливая девочка, – промолвил он и ласковым, невесомым прикосновением очертил мой подбородок, слегка его приподняв, чтобы наши глаза встретились.

Сердце мое, казалось, сошло сейчас с ума, и наверняка Эрик, обладая тонким слухом, это знал. Его лицо озарила довольная улыбка.

– Куда ты спрятал всех помощников? – спросила я, вспомнив пустой и тихий двор.

– Весь персонал, который должен быть здесь этим вечером, – музыканты, официанты, лакеи, осветители, церемониймейстер и многие другие, уже приехали либо в пути. Мои созданные – Оля и Стефан – встречают их и провожают в дом. Все для того, чтобы мы с тобой могли немного побыть наедине в окружении всей этой красоты. Сегодня на нас будут устремлены сотни глаз и неусыпное внимание, поэтому сейчас мы можем просто делать все, что заблагорассудится, пока нас не ограничивают строгие рамки этикета. Все самое главное уже готово к балу. А то, что осталось, успеется. Давай насладимся этим мгновением только вдвоем.

Крупные хлопья снега срывались с неба. Глаза Эрика смотрели на меня с такой нежностью и лаской, рождая внутри меня ответную волну тепла. Совсем некстати вспомнился сегодняшний тревожный сон, который непременно стоило рассказать Эрику. Но как же мне не хотелось портить такой романтичный момент! Сделаю это позже. А сейчас я просто желала запомнить каждое мгновение. Вновь посмотрев на Эрика, не смогла сдержать счастливой улыбки.

– Как думаешь, гости догадаются о символизме сегодняшнего убранства в бальном зале? – поинтересовалась я.

– Думаю, что самые близкие нам с тобой, конечно, догадаются, – промолвил Эрик, хитро глядя на меня. – И я совершенно не стесняюсь этим самым символическим жестом признаться им, как ты мне дорога. А все остальные просто решат, что у меня оригинальный подход к праздничному декору помещений.

От его признания в душе разлилось приятное тепло. Эрик взял мои руки в свои, согревая их дыханием. Прикоснулся горячими губами к запястьям, рождая в моем теле тягучее, маетное, сладостное чувство. Его взгляд сейчас, казалось, проникал в мою душу, достигая ее самых потаенных глубин.

– Я просто хочу, чтобы ты, Герда, знала – я никогда не забывал тебя все эти годы, пока твоя душа находилась в Небесном мире. Даже несмотря на то, что в те давние времена такая привязанность была редким явлением. И даже в моменты приступов отчаяния, когда мне казалось, что наша новая встреча – это что-то невозможное, у меня и мысли не возникало оставить память о тебе и перестать надеяться, найдя счастье с другой женщиной. Я бы ни за что не полюбил. Долгие столетия память о тебе согревала меня. Часть тебя всегда была жива, всегда дышала во мне и дарила утешение душе. В тот роковой день тебя у меня отобрали, но здесь ты осталась жить навеки, – и с этими словами он прижал мою ладонь к своей груди, где неистово билось его горячее сердце. – Встретить свою родственную душу – это величайший дар небес, и величайшее проклятие – однажды этого дара лишиться. Я не устану благодарить Богов за то, что мне тебя вернули. Чего только я не пережил за эти сотни лет! Где я только не бывал, но всегда, неизменно мне так тебя не хватало! Я до сих пор не могу до конца поверить, что наконец-то ты есть в моей жизни. Живая, настоящая… Все такая же желанная. И по-прежнему моя.