Лирика

Каждый вечер в цирке грустный клоун
До упаду веселил народ.
Цирк всегда при клоуне был полон
И смеялся от его острот.

Говорил он — жизнь у нас такая —
Вместе к счастью мы ее толкаем.
И твердил с упрямством попугая:
Все равно я эту жизнь люблю.

Побудь еще… Манеж тебя зовет.
И наши души просятся в полет,
Когда весь цирк перед тобой встает,
Великий чародей.

Клоун был похож на Дон Кихота.
И, когда смеялся от души,
Мы не вспоминали о заботах
И за шуткой шли к нему и шли.

Знал он — все на этом свете зыбко.
И когда-то умолкает скрипка,
Но светла была его улыбка,
Чтобы нам не расставаться с ним.

Побудь еще… Манеж тебя зовет.
И наши души просятся в полет,
Когда весь цирк перед тобой встает,
Великий чародей.

2003

«Пока мои дочери молоды…»

Пока мои дочери молоды,
Я буду держаться в седле.
А все там досужие доводы
О годах… — Оставьте себе.

Пока мои внуки готовятся
Подняться на собственный старт,
Я мудр буду, словно пословица,
И весел, как детский азарт.

И пусть им потом передастся
И опыт мой, и ремесло…
А мне за терпенье воздастся,
Когда они вскочат в седло.

2000

«Я лишь теперь, на склоне лет…»

Марине

Я лишь теперь, на склоне лет,
Истосковался о минувшем.
Но к прошлому возврата нет,
Как нет покоя нашим душам.

Да и какой сейчас покой,
Когда в нас каждый миг тревожен.
Несправедливостью людской
Он в нас безжалостно низложен.

Прости, что столько долгих лет
Мы жили на широтах разных.
Но ты была во мне как свет,
Не дав душе моей угаснуть.

И как бы ни были круты
Мои дороги, чья-то ярость, —
Я помнил — есть на свете ты.
И все плохое забывалось.

1993

«Жизнь во власти пяти планет…»

Жизнь во власти пяти планет…
«Редкий случай, — сказал астролог. —
И пока не погас их свет,
Будешь ты и любим, и молод».

Я во власти пяти планет,
Заблудившийся в годах дервиш.
Может, в них-то и весь секрет,
Что меня ты так долго терпишь.

На какой из пяти планет
Наша боль и ушедшие близкие?

Мы уйдем…
Еще много лет
Свет одной будет нас разыскивать.

2000

«Осенний день наполнен светом…»

Осенний день наполнен светом
И грустной музыкой листвы.
И распрощавшееся лето
Сжигает за собой мосты.

В лесу пустынно и печально.
На юг умчался птичий гам.
И в тишине исповедальной
Притих березовый орган.

2000

«Век Серебряный заглох…»

Век Серебряный заглох…
Возвратился Каменный,
Где уже неведом Блок,
Не прочитан Анненский.

Из души не рвется зов.
И пустуют залы.
У властителей умов
Появились замы:

Непотребная попса
В тыщах вольт и мраке…
Бьются в ритме голоса,
Как крутые — в драке.
А уж как распалены
Короли улова…

Не хватает тишины,
Чтоб услышать Слово.

2001

Русская эмиграция