Лирика древней Эллады в переводах русских поэтов

Но гордые очи супруги отца

Героя пленяли в чертоге...

И Гере подобясь, царица меж дев

Почтила Фесея, в порфиру одев.

Эпод II

И кудри герою окутал венец...

Его темнорозовой гущей

Когда-то для брачного пира

Ей косы самой увенчала Кипр ид а,

Чаруя, златые увила...

И чудо свершилось... для бога оно -

Желанье, для смертного чудо:

У острой груди корабельной, -

На горе и думы Кноссийцу, -

Фесей невредим появился...

А девы, что краше денницы,

Восторгом объяты нежданным,

Веселые крики подъяли,

А море гудело, пеан

Товарищей их повторяя,

Что лился свободно из уст молодых...

Тебе, о Делосец блаженный,

Да будешь ты спутником добрых,

О царь хороводов родимых.

ЯМБЫ

АРХИЛОХ

Тетраметры

Призыв к мужеству

Сердце, сердце! Грозным строем встали беды пред тобой.

Ободрись и встреть их грудью, и ударим на врагов!

Пусть везде кругом засады, - твердо стой, не трепещи!

Победишь, - своей победы напоказ не выставляй,

Победят, - не огорчайся, запершись в дому, не плачь!

В меру радуйся удаче, в меру в бедствиях горюй!

Познавай тот ритм, что в жизни человеческой сокрыт.

Можно ждать чего угодно...

Можно ждать чего угодно, можно веровать всему,

Ничему нельзя дивиться, раз уж Зевс, отец богов,

В полдень ночь послал на землю, заградивши свет лучей

У сияющего солнца. Жалкий страх на всех напал.

Всё должны отныне люди вероятным признавать

И возможным. Удивляться нам не нужно и тогда,

Если даже зверь с дельфином поменяются жильем,

И милее суши станет моря звучная волна

Зверю, жившему доселе на верхах скалистых гор.

Обидчику

...Бурной носимый волной.

Пускай близ Салмидесса ночью темною

Взяли б фракийцы его

Чубатые - у них он настрадался бы,

Рабскую пищу едя! -

Пусть взялй бы его, - закоченевшего,

Голого, в травах морских,

А он зубами, как собака, ляскал бы,

Лежа без сил на песке

Ничком, среди прибоя волн бушующих.

Рад бы я был, если б так

Обидчик, клятвы растоптавший, мне предстал, -

Он, мой товарищ былой.

Фрагмент

О многозлатном Гигесе не думаю

И зависти не знаю. На деяния

Богов не негодую. Царств не нужно мне:

Все это очень далеко от глаз моих.

Фрагмент

От страсти обезжизневший,

Жалкий, лежу я, и волей богов несказанные муки

Насквозь пронзают кости мне.

СЕМОНИД АМОРГОССКИЙ

Из поэмы о женщинах

Различно женщин нрав сложил вначале Зевс

Одну из хрюшки он щетинистой слепил -

Бее в доме у такой валяется, в грязи,

Разбросано кругом, - что где, не разберешь.

Сама ж - немытая, в засаленном плаще,

В навозе дни сидит, нагуливая жир.

Другую из лисы коварной создал бог.

Все в толк берет она, сметлива, хоть куда.

Равно к добру и злу ей ведомы пути,

И часто то бранит, то хвалит ту же вещь,

То да, то нет. Порыв меняется, что час.

Иной передала собака верткий нрав.

Проныра: ей бы все разведать, разузнать,

Повсюду нос сует, снует по всем углам,

Знай, лает, хоть кругом не видно ни души.

И не унять ее: пусть муж угрозы шлет,

Пусть зубы вышибет булыжником в сердцах.

Пусть кротко, ласково упрашивает он, -

Она и у чужих в гостях свое несет:

Попробуй одолеть ее крикливый нрав!

Иную, вылепив из комьев земляных.

Убогою Олимп поднес мужчине в дар.

Что зло и что добро - не по ее уму,

И не поймет! Куда! Одно лишь знает - есть.

И если зиму Зевс суровую послал, -

Дрожит, а к очагу стул пододвинуть лень.

Ту из волны морской. Двоится ум ее:

Сегодня - радостна, смеется, весела.

Хвалу ей воздает, увидев в доме, гость:

«Нет на земле жены прекраснее ее,

Нет добродетельней, нет лучше средь людей».

А завтра - мочи нет - противно и взглянуть,

Приблизиться нельзя: беснуется она,

Не зндя удержу, как пес среди детей;

Ко всем неласкова - ни сердца, ни души -

Равно - враги пред ней иль лучшие друзья.

Так, море иногда затихнет в летний день:

Спокойпо, ласково, отрада морякам -

Порой же, грозное, бушует и ревет,

Вздымая тяжкие ударные валы.

Похожа на него подобная жена

Порывов сменою, стихийных словно понт.

Иной - дал нрав осел, облезлый от плетей:

Под брань, из-под кнута она с большим трудом

Берется за дела - кой-как исполнить долг.

Пока же ест в углу подальше от лодей -

И ночью ест и днем, не свят ей и очаг.

А вместе с тем, гляди, для дел любовных к ней

Приятелю-дружку любому вход открыт.

Иную сотворил из ласки - жалкий род!

У этой ни красы, ни прелести следа,

Ни обаяния, - ничем не привлечет.

А к ложу похоти - неистовый порыв,

Хоть мужу своему мерзка до тошноты.

Да вороватостью соседям вред чинит

И жертвы иногда - не в храм несет, а в рот.

Иная род ведет от пышного коня:

Заботы, черный труд - ей это не подстать.

Коснуться мельницы, взять в руки решето,

Куда там! - труд велик из дому выместь сор.

К печи подсесть - ни-ни! - от копоти бежит.

Насильно мил ей муж. Привычку завела

Купаться дважды в день и трижды, коль досуг.

А умащениям - ни меры, ни числа.

Распустит локонов гривастую волну,

Цветами обовьет и ходит целый день.

Пожалуй, зрелище прекрасное жена,

Как эта, для иных, - для мужа - сущий бич.

Конечно, если он не царь или богач,

Чтоб тешиться такой ненужной мишурой.

Иную сотворил из обезьяны Зевс:

Вот худшее из зол, что дал он в дар мужам.

Лицом уродлива. Подобная жена