Лирика и сатира

В бездонной лазури мильоны звезд
Горят над простором безбрежным.
Глазам красавиц подобны они,
Загадочным, грустным и нежным.

Они любуясь, глядят в океан,

Где, света подводного полны,
Фосфоресцируя в розовой мгле,
Шумят сладострастные волны.

На судне свернуты паруса,

Оно лежит без оснастки,
Но палуба залита светом свечей, —
Там пенье, музыка, пляски.

На скрипке пиликает рулевой,

Доктор на флейте играет,
Юнга неистово бьет в барабан,
Кок на трубе завывает.

Сто негров, танцуя, беснуются там, —

От грохота, звона и пляса
Им душно, им жарко, и цепи звеня
Впиваются в черное мясо.

От бешеной пляски судно гудит,

И с темным от похоти взором
Иная из черных красоток, дрожа,
Сплетается с голым партнером.

Надсмотрщик — maitre de plaisirs[78]

,Он хлещет каждое тело,
Чтоб не ленились танцоры плясать
И не стояли без дела.

И ди-дель-дум-дей и шнед-де-ре-денг!

На грохот, на гром барабана
Чудовища вод, пробуждаясь от сна,
Плывут из глубин океана.

Спросонья акулы тянутся вверх,

Ворочая туши лениво,
И одурело таращат глаза
На небывалое диво.

И видят, что завтрака час не настал

И, чавкая сонно губами,
Протяжно зевают, — их пасть, как пила,
Усажена густо зубами.

И шнед-де ре-денг и ди-дель-дум-дей, —

Все громче и яростней звуки!
Акулы кусают себя за хвост
От нетерпенья и скуки.

От музыки их, вероятно, тошнит,

От этого гама и звона, —
«Не любящим музыки тварям не верь»,
Сказал поэт Альбиона[79].

И ди-дель-дум-дей и шнед-де-ре-денг. —

Все громче и яростней звуки!
Стоит у мачты мингер ван Кук,
Скрестив молитвенно руки.

«О господи, ради Христа пощади

Жизнь этих грешников черных!
Не гневайся, боже, на них, ведь они
Глупее скотов безнадзорных.

Помилуй их ради Христа, за нас

Испившего чашу позора!
Ведь если их выживет меньше трехсот,
Погибла моя контора!»

ФИЛАНТРОП