Лирика и сатира

Сердитый ветер надел штаны.
Свои штаны водяные,
Он волны хлещет, а волны черны. —
Бегут и ревут, как шальные.

Потопом обрушился весь небосвод,

Гуляет шторм на просторе.
Вот-вот старуха-ночь зальет,
Затопит старое море!

О снасти чайка бьется крылом,

Дрожит и спрятаться хочет,
И хрипло кричит, — колдовским языком
Несчастье нам пророчит.

* * *

Играет шторм плясовую,
Гудит и свистит, и поет.
Эй, как танцует кораблик!
Веселье всю ночь напролет.

А море — точно взбесилось,

Волну громоздит за волной,
Здесь черной разверзнется бездной,
Там вздыбится белой стеной.

В каютах блюют и бранятся,

И молятся, — ну и содом!
Мечтаю, держась за мачту:
Попасть бы скорее в свой дом!

* * *

На пасмурном горизонте,
Как призрак из глуби вод,
Ощеренный башнями город
Во мгле вечерней встает.

Под резким ветром барашки

Бегут по свинцовой реке.
Печально веслами плещет
Гребец в моем челноке

Прощаясь, вспыхнуло солнце,

И хмурый луч осветил
То место, где все потерял я,
О чем мечтал и грустил.

* * *

Когда твоим переулком
Пройти случается мне,
Я радуюсь, дорогая,
Тебя увидев в окне.

За мной ты большими глазами

С немым удивленьем следишь:
«Скажи, незнакомец, кто ты?
О чем ты всегда грустишь?»

Дитя, я поэт немецкий,

Известный в немецкой стране.
Кто знает великих поэтов,
Тот знает и обо мне.

И многие вместе со мною

Грустят в немецкой стране.
Кто знает великое горе,
Тот знает, как горько мне.

* * *

Беззвездно черное небо,
А ветер так и ревет.
В лесу, средь шумящих деревьев,
Брожу я взад и вперед.

Вон старый охотничий домик.

В окошке еще светло,
Но нынче туда не пойду я, —
Там все вверх дном пошло.

Слепая бабушка в кресле

Молча сидит у окна.
Сидит точно каменный идол,
Недвижна и страшна.

А сын лесничего рыжий,

Ругаясь, шагает кругом,
Зубами скрежещет и злобно
Грозит кому-то ружьем.

Красавица-дочка за прялкой

Не видит пряжи от слез.
К ногам ее с тихим визгом
Жмется отцовский пес.

* * *

Рождается жизнь, умирает,
Приходят, уходят года,
И только одна в моем сердце
Любовь не умрет никогда.

Хоть раз бы тебя увидеть

И пасть к твоим ногам,
И тихо шепнуть, умирая:
«Я вас люблю, Madame!»

* * *