Лиррийский принц. Хроники Паэтты. Книга III

– Не меньше сотни. И не овса, а доброй ржи.

– Откуда же столько? Снова твой старый знакомый?

– Он, – кивнула Кэйринн. – И не только. Ты будешь смеяться, мой принц, но мы – едва ли не единственный окрестный лиррийский замок, который не закупает зерно в Шедоне.

– Как так? – опешил Драонн. – А как же запреты?..

– Запреты! – фыркнула Кэйринн, выпустив большое облако пара изо рта. – Кто будет думать о запретах, когда нужно думать о деньгах? Если хочешь знать, тот прощелыга, что продал нам зерно в прошлый раз, а также несколько его подельников, давно уже вовсю сбывают зерно лиррам. Конечно, втихаря. Тайно вывозят уйму зерна и продают его. Платят страже, чтобы та закрывала глаза, и она закрывает. Десятки, если не сотни людей кормятся с этой войны в одном только Шедоне. Цены на хлеб взлетели вдвое, городская беднота стонет, только что не умирая с голоду. А всё для того, чтобы как можно больше зерна продавать лиррам, которые дают вдвое даже против официальной, то есть завышенной цены. И нам даже не нужно будет инсценировать ограбление – мы просто приедем в условленное место где-то в лесу, где прямо из амбара перегрузим зерно.

– Неужели это возможно?.. – потрясённо пробормотал Драонн.

– Что, мой принц, наступает прозрение? – ядовито усмехнулась Кэйринн. – Вот они, те существа, о которых ты так печёшься – во всей своей красе! Вот она, вся их гнилостная сущность! Да любой из них продаст родную мать на мясо, да ещё и сам поможет разделать её на куски, накинь к цене лишнюю рехту! Скажи – достойны ли они жить? Достойны ли они твоей жалости, если уж они сами себя не жалеют? На улицах Шедона полно голодных детей. Многие из них не доживут до весны! И это сделали не мы – это сделали с собой они сами! Человеческая алчность убьёт их, жажда наживы! Надеюсь, что однажды она сожрёт и само человечество!

Лицо Кэйринн исказилось от брезгливой ненависти. Признаться, и у Драонна было сейчас такое чувство, что его вот-вот стошнит. Такую бездну падения он даже и предположить не мог, и даже если бы намеренно пытался придумать что-то особенно отвратительное о людях, вряд ли дошёл бы до подобного. Но вот – это было реальностью, превзошедшей самые человеконенавистнические представления.

– И когда же нужно будет отправляться?

– Когда угодно. Теперь это почти то же самое, что сходить в лавку, – фыркнула девушка.

– Неужели в городе ничего не знают? – всё ещё изумлялся принц. – Куда смотрит магистрат? Почему молчит народ?

– Магистрат куплен с потрохами. А народ молчит, потому что запуган. Им постоянно твердят о тяготах войны, о том, что нужно потерпеть и о том, что в такое сложное время роптать и выражать недовольство – почти государственная измена. Я понимаю, что это звучит абсурдно, но это работает.

– До тех пор, пока сюда не доберётся императорская армия, – сквозь зубы процедил Драонн.

– Да какая нам разница! Главное – мы можем купить достаточно зерна, чтобы нормально дожить до весны!

– Ты знаешь, куда нужно ехать?

– Знаю. Нужны только лошади и сани.

– Бери всё, что нужно, и отправляйся.

Драонн и сам чувствовал, что разговор слишком сух. Чувствовала это и Кэйринн. Не так нужно бы общаться после долгой размолвки. Или наоборот – именно так. Принц словно чертил некую демаркационную линию, переходить которую не разрешалось ни ему, ни ей. Вот так вот – сугубо деловые отношения.

Импровизированный лабаз, куда отправилась Кэйринн, находился в довольно глухом месте. До ближайшего поселения людей было около пяти миль, а до Шедона – в два раза больше. Однако же по снегу был наезжен вполне проторённый путь – было ясно, что здесь нередки гости. Сам свежеотстроенный лабаз напоминал скорее небольшую крепость – частокол высотой в два человеческих роста, в нём узкие бойницы, что означало, что внутри было кому защищаться в случае чего. Причём вся эта защита предназначалась в первую очередь вовсе не от лирр, а от отчаявшихся голодных людей, которые невзначай могли прознать о том, куда же делся весь хлеб из города.

И действительно – Кэйринн насчитала почти два десятка людей, из которых полтора десятка были довольно суровыми парнями с отличными луками в руках и добрыми мечами на поясе. Как она уже говорила недавно Драонну – сотни людей кормились на этой беде. Охранники равнодушно окинули взглядом подъехавший отряд илиров – здесь, на этом огороженном кусочке леса, расовая вражда отодвигалась на задний план золотом. Может быть, кто-то из них до недавнего времени и расхаживал в красном берете, но так или иначе все они смекнули, где местечко потеплее и похлебнее, и что ненависть к лиррам кормит хуже, нежели терпимость к ним.