Лис

Игорь Анисимович, которого Ошеева так настойчиво просила появиться на «Вифлеемской звезде», недоумевал: в чем необходимость? К мэру можно заехать просто так, да и не будет он сегодня обсуждать такую мелкую проблему, как аренда здания в Сокольниках: вопрос уровня префекта. Он надеялся на встречу с первым вице-премьером, но когда на трибуну вместо патриарха вышел в черной мантии и белой камилавке неизвестный Водовзводнову митрополит, Игорь Анисимович понял, что и вице-премьеров ожидать не приходится. Иерей поздравлял слушателей с близящимся праздником, благодарил президента, правительство, московскую мэрию за всемерную поддержку церкви. Затем выступал мэр, который обещал выделить средства на реставрацию старинных соборов и на строительство новых храмов в спальных районах: «В бывших подмосковных деревеньках мы воздвигнем церковные сооружения столичного уровня». Водовзводнов хлопал со всеми и тоскливо думал, кой черт занес его на это никому не нужное мероприятие. Совет ректоров? Такие вещи не решаются на православных банкетах. Из ректоров он видел только коммуниста Дидурина, с которым был знаком по Государственной думе. Дидурин сидел в компании чернорясников, так что Игорь Анисимович отказался от мысли подойти и поздороваться. Неровен час, к каждой ручке придется прикладываться.

Затем начался концерт, хор Новоспасского монастыря пел про двенадцать разбойников, потом выступала певица с искусственной косой в русском, золотом расшитом сарафане, танцевальная группа из детского дома, молодой артист декламировал из «Лета Господня». К счастью, концерт продолжался всего минут сорок, а после гостей пригласили проследовать в трапезные палаты на праздничный банкет. Уже подходя к столам, в оживленном шуме Игорь Анисимович разобрал, что мэр после концерта отбыл и почувствовал такую обиду, словно ему загодя назначили встречу, а теперь без предупреждения отменили. Он собирался уже повернуть к выходу, как вдруг дорогу ему перегородила фигура в черном кителе, украшенном золотистым кантом по обшлагам, ветвями золотого лавра на отворотах воротника, с одинокими звездами на погонах. Водовзводнов не сразу узнал, кто перед ним. То есть узнал, но не поверил глазам. Радостно усмехаясь, ему протягивал руку замминистра генерал-майор Петр Александрович Матросов.

Прежние товарищи секунд десять трясли руки, глядя друг на друга. Борьба за ректорское кресло, в которой Водовзводнов одержал верх, осталась в далеком прошлом. Туда же канули и прежние обиды, и дружба, и взаимное доверие. Но поскольку носами столкнулись два взрослых мужчины, более того, два зрелых политика, не пожать руки, не улыбнуться оба сочли мальчишеством. Игорь Анисимович отметил, что Матросов постарел, слегка обрюзг, молодецкий румянец огрубел и рассыпался на раздраженные красные пятна. Петра Александровича поразила худоба и мертвенная бледность лица Водовзводнова, казалось даже, ректор сделался ниже ростом.

Игорь Анисимович хотел уже распрощаться, как откуда-то вынырнул распорядитель и предложил проводить Петра Александровича к столу: видимо, гостей на банкете рассаживали по чинам. «А найдется ли рядом место для моего друга?» – спросил Матросов молодого служку. Тот замялся, но Матросов мгновенно поблагодарил распорядителя, чем отрезал путь к отказу. Игорь Анисимович не без иронии подумал, что если судить по месту в здешней трапезной, положение Матросова выходит повыше. Краем уха он слышал, что в министерстве готовятся очередные передвижки, но оставит новый министр Матросова в замах или тому придется искать новое место, пока непонятно. В университете учился младший сын Матросова, про это ректор тоже помнил, так что в каком-то смысле зависимое положение бывшего проректора сохранилось. Петр Александрович, разумеется, знал про то, что институт стал университетом, а Водовзводнов – академиком, слышал и про депутатский мандат, и про пост председателя Правовой палаты. Все вместе, разумеется, это не тянуло на министерскую должность. Бывшие сотрудники и соперники произвели мгновенную ревизию достижений и регалий друг друга, не столько утверждаясь в собственном превосходстве, сколько мысленно перечеркивая превосходство другого.

Игорь Анисимович, совсем было собравшийся уходить, бодро направился к столу вместе с Петром Александровичем. Не то чтобы эта встреча доставляла ему удовольствие, но почему-то общество друга-врага притягивало. Возможно, в ходе разговора он хотел еще раз удостовериться в верности всех своих решений на том давнем перекрестке, возможно, он слишком часто думал о Матросове и теперь получал ответы на свои многолетние мысли.

На столах нарядной трапезной, украшенной новенькими росписями, коврами и ламбрекенами, вместе с немногими постными блюдами теснились рыбные и мясные закуски, перепелиные яйца, украшенные янтарной икрой, крепкие шляпки соленых по-монастырски груздей. Официанты, выгибаясь из-за спин гостей, точно змеи-искусители, подливали в рюмки и бокалы водку, итальянские, французские, чилийские вина.