Лис из клана серебра

Он выдохнул усталую, грустную, но все же дарящую надежду ухмылку.

– И ты поможешь мне?

– Конечно, – смело и без сомнений.

Он прикрыл глаза от облегчения, до сих пор не веря, что я скажу это еще раз, что останусь. Почему-то ему все еще было необходимо держать меня за руку. Он нашел ее у себя на плече, снова сжал мои пальцы, сделал несколько глубоких вдохов, выдохнул, и ясная, теплая, беззаботная улыбка коснулась его лица. Глаза рассмотрели линию горизонта, медленно угасающий осенний день. Такое облегчение – наблюдать сейчас за ним.

– А весной, там, во дворике, мы будем смотреть, как расцветает миндаль, – лишь напомнил он.

– А вид с площадки того храма? – Глаза Арина заискрились счастьем.

– Ты права, – согласился он с привычной, узнаваемой легкостью, а потом забрал мои ладони, чтобы согреть их. – У нас столько дел впереди. Нужно подготовиться.

Кивнула. Арин резко серьезно посмотрел на меня:

– Но что нам делать с госпожой Чжань? – нахмурил брови он. – Я уже все перепробовал: просил ее официально тебя отпустить на завтрак, обед, ужин, прогулку, свидание, приносил цветы, подарки, пытался даже ее одарить чем-нибудь. Но она не поддается!

Медленно расплылась в улыбке. Я-то думала, Арин предпринял всего лишь несколько попыток.

– Ты делал все это для меня? – Он уверенно кивнул.

– Но что я делаю не так?

Тут уж и я вздохнула.

– И правда, – задумалась вместе с ним, – нужно будет у нее спросить, что необходимо такого сделать, чтобы она нас отпустила.

Арин еще немного поразмышлял, и теперь его взгляд решительно коснулся моего раненого плеча.

– Нужно поскорее залечить твою рану, – погрустнел он, сжал мои ладони.

Недолго смотрела на него, но когда заговорила, то сделала это осторожно.

– Значит, мы возвращаемся в дом Онэро?

Арин чуть приподнял уголок губ и кивнул.

Уже почти стемнело, когда мы вернулись домой. Поскольку я замыслила сбежать, теперь мне было уже неудобно возвращаться с пустыми руками, поэтому на обратном пути я попыталась разыскать корзинку со списком. К моему сожалению, найти ее не удалось, и я пришла обратно с тяжелым сердцем. Если госпожа Чжань была против нашего общения с Арином, представляла, что она сделает, когда скажу, что ничего не купила. Ну, хоть деньги остались.

Когда мы зашли в дом через вход у восточной стены, я планировала проскользнуть незамеченной. Но какое там. Госпожа Чжань ожидала нас в галерее, меряя шагами пространство вдоль и поперек. Я вздрогнула, подумав, что неплохо было бы куда-нибудь отпрыгнуть, но Арин держал меня крепко.

Госпожа Чжань заметила меня сразу же – поздно бежать. И вот она ко мне припустила.

– Юин! – Добежала она до меня и быстро осмотрела, нашла рану на плече. – Ты ранена.

– Э-э-э… да, – нехотя подтвердила ее слова, а повязка уже была алой. – Извините, я ничего не купила.

– В смысле, ты ничего не купила?! – внезапно воскликнула она. Я захлопала глазами, а Арин помрачнел, собираясь ругаться. – Во-первых, все продукты уже на кухне. – Непонимающе захлопала глазами я. – Во-вторых, прости меня!

Она упала мне в ноги – я сначала растерялась, а потом рухнула следом, пытаясь ее поднять.

– Госпожа, что вы делаете? – занервничала я.

– Прости меня, Юин, я не знала, что тебе нельзя уходить одной. – Ее глаза были полны слез, когда я отняла ее от пола. – Я не желала тебе зла, клянусь. Думала, ты сходишь, развеешься.

– Но кто вам сказал, что мне нельзя уходить одной?

– Господин Дэран. – Арин сел рядом с нами, будто мы посиделки устроили, а я вопросительно на него взглянула. – Я подслушал их разговор и побежал за тобой.

Госпожа Чжань все еще была на грани слез, но, взглянув на Арина, все равно почему-то скривилась в недовольстве. Почему она его недолюбливала так сильно?

– Послушайте, госпожа Чжань, все в порядке, – заверила я. – Арин меня спас и все хорошо.

– Нет, не хорошо!

В этот раз она так ловко подхватила меня под руку и потащила за собой, что не оставалось никакого выбора. Арин едва успевал за нами. Через пару минут бега я уже поняла, куда меня вела Чжань. В лазарет. Быстро усадила в приемной на койку, почти незамедлительно приволокла ошалевшего от такого напора лекаря.

Спустя полчаса мою рану промыли, перевязали, уверили, что она несерьезная. Это так. Иначе бы я уже давно истекла кровью.

Когда все было закончено, я взглянула на выход, где все это время стоял Арин, но внезапно встретилась взглядом с Этари и испугалась. Дернулась, но что это я? Села прямо, поклонилась, поприветствовала. Набралась смелости заглянуть в лицо.

Этари выглядел неопределенно. Но хотя бы не ненавидел меня, не отвергал. Потоптался у входа, а затем прошел внутрь. Близко не подходил – замер в двух шагах от меня. Взглянул на перевязанную руку.

– Как рана? – спросил он, чтобы хоть как-то завязать разговор.

– Все в порядке, жить буду, – спокойно ответила я и уставилась на него выжидающе.

Этари закивал, вздохнул, осмотрелся. Как будто в этом действительно была необходимость. Было так тихо, как если бы все обитатели дома Онэро в срочном порядке покинули его.