Лис Севера. Большая стратегия Владимира Путина

Однако уже осенью ситуация может кардинальным образом измениться. В условиях длящегося кризиса поменяется сама сущность российской демократии. Политтехнологии, замкнутые на большие деньги, перестанут быть палочкой-выручалочкой для богатых партий. Мне уже приходилось говорить о том, что эпоха технологизма в России подходит к концу. В период кризиса начнется новый этап — возрождения идеологий. Прежде всего будет формироваться левая идеология, причем новая левая идеология XXI века. И на этом фоне партия власти, позиционирующая себя как партия правая, консервативная, должна предложить стране свою идеологию. Не набор идей, основанных на смутном чувстве и желании сохранить статус-кво, а выраженную, развернутую идеологию, которая должна не только отвечать на текущие вопросы, но и, отвечая на вопросы вечные, задавать то настроение, которое потом конвертируется в электоральные предпочтения.

Борьба идеологий — вот что ожидает нас в ближайшем будущем. И «Единая Россия» — партия власти, возглавляемая национальным лидером, — не имеет права опоздать к началу этой борьбы.

Что касается муниципальных выборов, то они приобретают все более прагматический характер. Избиратели (наконец-то!) начинают понимать, что местная власть — это та власть, от которой зависят их быт и каждодневное существование.

Такое изменение отношения избирателей к муниципальным выборам показывает прогресс демократического строительства в России, так как именно на этом уровне «живет демократия». Похоже, что избиратель оценил значимость властей регионального и местного уровня. Если эта тенденция сохранится, то демократическая система в России станет более устойчивой.

И напоследок: что надо сделать партии «Единая Россия» для того, чтобы выиграть муниципальные выборы осенью 2009 года? Во-первых, как уже сказано, заняться идеологическим обоснованием своего существования и вообще сделать партию философски обоснованной. Во-вторых, прислушаться к совету В. Ю. Суркова и поменять представление о политике, сконцентрированное в формуле «проблема — деньги». Надо начать заниматься политикой без денег. А для того, чтобы это сделать, партия должна начать реальную каждодневную работу с институтами гражданского общества, которые — напомню — являются объединениями граждан. Работу с объединениями граждан нельзя заменить статусными тусовками в дорогих московских залах, куда собираются те представители общественности, которые давно уже занесены в «списки» и которые зачастую никого не представляют.

Кризис ведет нас всех к тому, что заканчивается период имитации политики. Общими усилиями мы должны начать заниматься реальной политикой, в которой граждане России и их объединения являются не зрителями, а соучастниками.

Контрреволюция как задача и метод

Кремль. Org, 16 марта 2009

Экономический кризис ставит на повестку дня забытые, казалось бы, вопросы. В числе прочих на повестку дня власти должен быть поставлен вопрос о революции, в которую может вылиться социальный протест, и, соответственно, о контрреволюции. Почему стоит вновь вернуться к вопросу о революционной ситуации? Потому что экономический кризис, хотим мы этого или нет, провоцирует социальную напряженность и делает многие наши застарелые проблемы (например, коррупцию, но не только) гораздо более взрывоопасными, чем раньше, во времена относительного экономического процветания. Повышение градуса социальной напряженности воспринимается новоявленными революционерами как шанс, и они не преминут им воспользоваться. И власть в этих условиях должна осознанно встать на путь контрреволюции.

При этом надо помнить, что контрреволюция — это не революция наоборот, не революционный ответ революционерам. Революции начинаются и заканчиваются в головах, а не на площадях или полях сражений. Поэтому контрреволюция — это изживание в общественном сознании революционных (разрушительных, основанных на захватническом инстинкте) идей и настроений, и потому она изначально связана с идеями права и правосознания. В этом смысле контрреволюция в России попробовала свои силы только однажды на протяжении последних более чем ста лет. Подлинно контрреволюционным было столыпинское правительство России после революции 1905 года, и тогда оно добилось успеха (нивелированного, к сожалению, Первой мировой войной). С тех пор мы беспрерывно существовали в революционном режиме. Революция 1917 года, разрушив историческую Россию, не прекращалась вплоть до 1990-х (притом что в позднесоветские времена мы делали вид, что живем нормальной жизнью), когда она перешла в новую революцию. Предел революционной инерции был положен уже в 2000-е, когда В. Путин — подлинный контрреволюционер — поставил задачу вывести Россию из революционного пике. И главным достижением на этом пути стала социальная стабильность. И именно она является главным «врагом» для новоявленных «революционеров».