Лис Севера. Большая стратегия Владимира Путина

В предвыборную осень День народного единства, который мы «как бы празднуем» 4 ноября, ожидается с особой тревогой. Почему «как бы празднуем»? Да потому, что государство при учреждении этого праздника допустило системную ошибку. Воодушевленная стремлением прекратить традицию празднования разбойного переворота в октябре 17-го, нынешняя власть, с ее оздоровляющим «консервативным курсом» и ориентацией на традиционные ценности, предложила русскому народу другой праздник, который до революции чествовался как «чудо спасения Москвы». Казалось бы, куда лучше? Однако системная ошибка заключалась в том, что, учредив праздник, государство не предложило народу ни по-настоящему понятного содержания, ни формы празднования. Дополнительную сумятицу внес Его Святейшество Алексий II, который (разумеется, из лучших побуждений, удрученный нравственной разрухой в стране) предложил праздновать День народного единства как «день добрых дел». А добрые дела — за исключением разве что субботников — являются предприятием приватным.

В результате два года назад А. Дугин со своими евразийцами и со своей двоящейся идеологией попробовал провести 4 ноября «Правый марш» — в полном соответствии, казалось бы, с «консервативным курсом» власти. Однако очередное детище Дугина ждала та же судьба, что и им созданную национал-большевистскую партию, — перехват. Как Лимонов перехватил у Дугина НБП и праздник «День русской нации», так и два года назад «Правый марш» начали евразийцы, а закончили ДПНИ, «Русский порядок», «Славянский союз» и прочие ультранаци, превратив идеологически правильный «Правый марш» в так называемый «Русский марш».

В прошлом году мы уже получили «Русский марш» по полной программе. Праздник прошел под звуки сирен на фоне омоновцев. Более того, ДПНИ впервые опробовало в тот день в столице как системную провокацию, так и шантаж власти с угрозой жертв (собрание на станции метро «Комсомольская»). Год назад вместо праздника прошел бенефис ДПНИ и тех политиков, которые уже тогда сделали ставку на внесистемную ультранационалистическую оппозицию. Предпродажная подготовка ДПНИ прошла более чем успешно, и сегодня, накануне очередного Дня народного единства, мы видим, что лидеры ДПНИ и их политические покровители (или уже заложники?) не только начали подготовку к 4 ноября и очередному «Русскому маршу», но и смело вписали его в предвыборный цикл. Чего, собственно, и следовало ожидать. А те политики, которые год назад сделали ставку на «уличных бойцов» и мобилизационный потенциал ДПНИ, сегодня готовятся шантажировать власть с прицелом на выборы.

Так что вопрос, что делать с праздником 4 ноября, вновь стоит перед нами в полный рост. Задумываются об этом и охранительные, лояльные по отношению к государству Российскому молодежные общественные организации. В частности, подмосковное молодежное движение «Местные», которое не только является принципиальным оппонентом ДПНИ и ему подобных, но и продемонстрировало способность проводить грандиозные мероприятия, такие как 50-тысячный марш через весь центр Москвы 12 июня прошлого года — в День рождения России.

Итак, как можно День народного единства сделать праздником, а не полицейской спецоперацией, вызванной предчувствием погромов? На мой взгляд, прежде всего, необходимо определить содержательную сторону праздника, а уж потом принимать решение о формах празднования. Для этого надо ответить на главный вопрос: что мы празднуем? На первый взгляд мы празднуем изгнание из Москвы вторым земским ополчением польских оккупантов. Однако такая концепция праздника представляется мне слишком узкой, неспособной затронуть глубинные чувства и воодушевить русский народ, без чего праздник останется формальным. Ближе к истине трактовка, в соответствии с которой мы празднуем конец Смуты, так как, говоря о Смуте начала XVII века, мы подразумеваем и Смуту недавних 90-х и радуемся тому, что при Путине эту последнюю по времени Смуту смогли остановить. Однако здесь возникает следующий вопрос: можно ли праздновать окончание Смуты? Вряд ли. По окончании Смуты, как правило, «считать мы начинаем раны, товарищей считать». Невеселый это праздник, так как Смута — не война с внешним врагом. Она — внутри народа, в его душе, и победителей здесь нет. Не бывает после Смуты дня победы. Тут скорее речь надо вести о покаянии.