Лиса. Личные хроники русской смуты

Ему вдруг пришло в голову, что на танцующих людей, как и на огонь, можно смотреть бесконечно. Что оба этих зрелища и завораживают, и успокаивают одновременно.

— Скучаешь? — кто-то, подошедший совершенно неслышно, со спины, тронул его за локоть.

— А, Армен! Привет, брат! — поздоровался Саша и, кивнув в сторону сцены, поинтересовался: — Сегодня не играешь?

— Я в увольнение иду, — улыбнулся Армен. — На два дня домой отпустили. С ночёвкой. Сегодня пусть прапора и сверчки [6] отдуваются.

— Жаль… — искренне пожалел Саша. — Мне нравится, когда ты солируешь!

Ему и в самом деле нравилось, как играет на флейте этот немного нескладный армянский мальчик. Услышав однажды его соло на дудуке, Саша и вовсе был покорён.

Познакомились они легко.

Саша подошёл выразить своё восхищение игрой молодого музыканта. Завязался разговор, в ходе которого обнаружилось удивительное совпадение интересов и вкусов. Армен мог часами говорить о музыке и музыкантах. Узнав друг друга поближе, мальчишки стали почти неразлучными. Саше, закончившему музыкальное училище в далёкой Прибалтике и в своё время игравшему в школьном оркестре, общение с новым другом доставляло немалое удовольствие.

Армен, как и Саша, служил в училище уже четвёртый год. Сначала — как воспитанник военного оркестра, а потом, после принятия присяги, — и срочную. Выбор судьбы военного музыканта не был для Армена окончательным — после службы он собирался поступать в Ленинградскую консерваторию. Имея за спиной четырёхгодичный трудовой стаж «по профилю», он небезосновательно рассчитывал попасть в квоту для таких, как он, молодых профессионалов.

Армен был талантливым мальчиком, и родители прочили ему красивую и лёгкую жизнь профессионального музыканта.

— До КПП меня проводишь? — поинтересовался Армен. — Там моя сестрёнка подъехала, — и улыбнулся. — Она, похоже, к тебе неровно дышит…

— Анаида?.. — растерялся Саша. — Нет. Не обижайся, Армен. Не провожу. Что-то я сегодня не в настроении…

— Тогда, как отпустят в увольнение, заходи! — пожал плечами Армен и засмеялся. — А если она тебя смущает, мы её в кино отправим! На детский сеанс!!!

— Хорошо! — улыбнулся Саша. — Так и сделаем! Приятных тебе выходных!

* * *

Сашу, стоявшего в стороне от всех и чему-то улыбавшегося, Лиса заметила не сразу. А заметив, тут же спряталась за спинами стайки что-то оживлённо обсуждавших девиц.

Девицы часто и громко смеялись и то и дело стреляли глазками в сторону не решавшихся их пригласить курсантов. На пристроившуюся рядышком Лису они никакого внимания не обратили. Стоит кто-то — и пусть себе стоит!

Саша изредка смотрел и в эту сторону зала, но, похоже, никого не замечал — был погружён в собственные мысли. Полчаса спустя, Лиса, наконец, придумала, что скажет и как извинится за пропущенное свидание, и решилась к нему подойти. Она глубоко вдохнула и, задержав дыхание как перед прыжком в воду, сделала первый шаг. Потом ещё и ещё.

Но… Непонятно откуда, словно чёртик из турецкой табакерки, рядом с Сашей возник оживлённо жестикулирующий Армен. Они поздоровались и принялись что-то неспешно обсуждать.

Придя в себя, Лиса обнаружила, что стоит соляным столбом среди танцующих пар.

Она смутилась и торопливо двинулась назад, в сторону выхода.

Как и на чём она добралась домой, Лиса не помнила.

Азербайджанская ССР, г. Баку. 1 июня 1988 года, квартира Ходжаевых

— Эх, Анаидка… Тебе же говорили, что ты — дура?.. Говорили!.. А ты никаких выводов так и не сделала! — Юлька смотрела осуждающе и раздражённо. — Почему в училище напортачила? Я говорила — купи цветы и отдай Армену? Причём, перед тем, как он вместе с Сашей из училища выйдет?.. Говорила?

— Да… Говорила…

— А ты что купила?

— Гвоздики…

— «Гвоздики…» — скривилась Юлька. — С гвоздиками только на кладбище ходить! Или к памятникам! Каменным! На свидание с девушкой покупают розы! Понятно?!

— Понятно…

— А куда он эти твои гвоздики дел? Почему ей не подарил?

— Он их сразу не взял, чтобы не позориться. Сказал, сначала за Сашей сходит… А когда они вышли из клуба, её уже не было…

— Как «не было»? — опешила Юлька. — Я её вам туда привела. И она должна была там стоять. На КПП. Пока Армен с цветами и с Сашей не выйдет. И пока Ильгар тоже с цветами не подойдёт. Куда она могла деться?

— Не знаю… Её на территорию какой-то курсант провёл… Я еле спрятаться успела. А потом она выскочила из клуба с квадратными глазами и, как ошпаренная, убежала.

— Куда убежала? — тупо поинтересовалась Юлька.

— Не знаю… Домой, наверное…

— Да, уж… Что-то нам не везёт… Что ни план, то провал… — и Юлька обернулась к Инке. — А куда твой Ильгар подевался? Почему его не было?

— Он отказался. Сказал, что у нас идиотские идеи, и что чужой выбор надо уважать…

— Сам идиот! — возмутилась Юлька. — Ну ничего… Так и быть, Анаидка, в последний раз тебе помогу! Есть у меня ещё один план… Последний… Дарю! В честь Дня защиты детей!!! Если и он не сработает, тогда не знаю…

— Вот что, подруги… — перебила её Анаида. — Я в ваших планах больше не участвую!

— Почему?.. — опешила Юлька.