Лиса в курятнике

Возвращению секретаря предшествовали бурные споры в машине. Геула требовала, чтобы Зеев немедленно вернулся в деревню во имя его известной преданности шефу, сам же секретарь утверждал, что возвращение на край света просто сведет его с ума. На этом этапе два функционера были привлечены в помощь несчастной женщине, положение которой мало чем отличалось от вдовьего. Они довольно агрессивным тоном объяснили молодому оппортунисту, лишенному всякого заступничества, что его выбор весьма прост — выйти из машины или выйти из партии. Зеев, к его чести, принял решение без колебаний, выбрав первый вариант. Он только попросил довезти его назад, до деревни, но эта просьба была отклонена Геулой, которая все еще опасалась всадников-мстителей. Таким образом первому секретарю выпала судьба совершить пешее паломничество в Эйн Камоним со всем багажом, и он шел, проклиная правительственный истеблишмент, требующий от начинающего политическую карьеру секретаря тащить столь нелегкий груз.

Дольникер не встретил своего помощника, ибо все еще отходил от утренних переживаний.

— Послушай, друг Зеев, я не знаю, какова была степень твоего участия в этом детском, но подлом и коварном заговоре, целью которого было послать ко всем чертям то, что я с таким трудом здесь создал. Однако ты, даже в лучшем для тебя случае, выразил солидарность с заговорщиками.

— Дольникер, я знаю, что на первый взгляд выгляжу виноватым, но поверьте, что мои действия были направлены на благо всех граждан и всей страны.

— В таком случае это ошибочное решение, господа, — разгневанно произнес Дольникер. — Вовсе не все граждане и не все государство подняли тебя из полной безвестности на уровень личного секретаря Амица Дольникера, а я сам сделал это в один проклятый день. Тем не менее я не намерен принимать дисциплинарные меры, хотя предупреждаю вас, господа, что только целенаправленная деятельность по восстановлению нашей деревни может несколько искупить ваше нетактичное поведение. Ясно?

— Ясно, Дольникер, — ответил секретарь и вновь обратил очки к небу, однако и на этот раз оно замешкалось с ответом…

* * *

Печальное происшествие затормозило развитие деревни лишь на несколько часов. Еще следы автомобиля не стерлись в дорожной пыли, как членам Временного совета были разосланы новые приглашения для участия во внеочередном заседании по «решению вопроса о приходной части бюджета с целью материального обеспечения функционирования местной администрации». Заседание прошло, как обычно, в зале заседаний, освещенном мерцанием нефтяных плошек. Дольникер, как всегда, руководил мероприятием с возвышения. На этот раз он ввел новшество — зачитал имена собравшихся по заранее подготовленному списку. Выяснилось, что отсутствующих нет. Затем председатель передал слово Оферу Кишу, на которого, как вы помните, был возложен сбор налогов. Низенький портной встал и начал читать по тетрадному листу, на котором было записано следующее:

«Для того чтобы установить количество жителей, имеющих трехдверные шкафы, я лично посетил в течение четырех дней шестьдесят пять домов, двести шесть комнат, семьдесят пять семей…»

— Погоди, Офер, — прогремел грубый голос Цемаха Гурвица, — это тебе не примерка костюма. Скажи нам без выкрутасов, сколько шкафов ты обнаружил?

— Ни одного.

— Ни одного?

— Ни одного.

— Вот видите, господин инженер, — с горечью произнес Элипаз, — вот так у них собирают налоги! Это народ жестоковыйный…

— Я попрошу тишины, господа, — председатель постучал молотком. — Я хорошо помню, что господина Киша просили составить список подлежащих налогообложению в соответствии с оценкой…

— Какой список?

— «Подлежащие налогообложению» — это те, кто должен платить налоги, это каждый грамотный человек знает.

Представители сжались, размешивая чай в стаканах и поглаживая носками ботинок спины котов.

— Господин инженер имеет в виду, — поддержал Зеев высокий уровень дискуссии, — что главное — не то, у кого есть шкаф с тремя дверцами, а то, у кого он

Резник первым проник в суть вопроса:

— Я так понимаю, что это гораздо более справедливый способ. Шкаф действительно не определяет.

Дольникер выразил протест против назначения Офера Киша на должность налогового инспектора и предложил назначить наряду с неопытным инспектором налоговую комиссию, дабы она помогла ему в выполнении его функций. Собрание одобрило это предложение и тут же назначило комиссию в составе тт. Гурвица, Хасидова, Сфаради и Германовича. Однако как только комиссия приступила к проверке жителей, выяснилось, что катастрофическое однообразие жителей деревни встало у них на пути.

— У одного больше земли, у другого — больше скота, — подытожил сапожник, — то есть у всех одинаковые возможности по приобретению трехдверного шкафа…

Это открытие повергло собравшихся в общую депрессию. Резник предложил опираться на четырехдверный шкаф, однако большинство проголосовало против, утверждая, что таковых не бывает.

Наконец Зеев спас честь комиссии:

— Есть лишь единственный путь предотвратить неверное решение —