Лиса в курятнике (СИ)

...женщины, что ветер... ложь, ложь и только... яма вот есть... в яму падают, стенки скользкие... он лезет, лезет... а все равно соскальзывает туда, где вьется стальной рой... Марена же стоит наверху и смотрит. Смотрит-смотрит-смотрит... хоть бы руку протянула.

Помогла.

Нет.

Нельзя...

- Лежи, - велела она, и что-то горячее прижалось к вискам. - Я, конечно, целитель так себе, но... я позову кого-нибудь, ладно? Проклятье... кто ж тебя, дурака этакого, бросил одного? Руслана! Беги за помощью...

- Барышня, а вы...

- А я тут... поговорить? Конечно, поговорю...

...им этого не хватило.

Наверное.

Были поля. Была скачка безумная, когда порой сутками в седле, и кони падали, и люди сыпались. Иных оставляли там, на дороге, а коней добивали. Кровь и огонь, огонь и кровь. И еще грязь, слякоть... вши и болезни... клопы, от которых одежда шевелилась, и жрали они, казалось, живьем... травки не помогали, а магию неможно использовать - вычислят.

Жил?

Как? Как удавалось... от боя до боя, только там оживал, наполнялся самому непонятной лютой ненавистью. И сабля кружила, пела... звала... он слушал, только ее и слушал... и еще Ульяну...

...у нее глаза синие.

А губы шелушатся, это от ветра... ее бы в шелка и фамильные опалы на шею, а у нее - веревка витая. Руки за спиной связаны.

- Дурень...

- Бредит... я напоила, а он упал... - этот голос доносится издалека. - Почему он один остался? Это ведь опасно, в конце-то концов! Поразительная безответственность...

- ...а кто вы...

...дурень... как есть дурень...

...кровь и грязь... крови было на нем всегда много, а тогда и в грязи извозился... это ложь, что на войне можно ее избежать. Или после, когда война закончится, отмыться... он мылся, в семи треклятых водах мылся, только хуже становилось.

- Невеста, - жесткий женский голос заставил очнуться.

Почти.

- Он сам мне обещал, - рыжая девица стояла, уперев руки в бока.

...у него нет невесты.

Больше нет.

Он ее повесил. За предательство.

Лизавета уходила с неспокойным сердцем. Оставить его... он, конечно, чужой человек, почитай и вовсе посторонний, а она...

Невестой назвалась.

Просто... этот целитель смотрел на Лизавету с презрением... конечно, прилетела... незамужняя девица, а в покоях мужских, что у себя дома... что еще он мог подумать? И Руслана тут же, держится позади с упреком...

...и все же стоило остаться.

Пусть уверили ее, что теперь всенепременно позаботятся... пусть кроме целителя прибыли и два его ученика... и взялся откуда-то степенный господин, назвавшийся другом... ее, если подумать, практически выставили за дверь.

А Стрежницкий бредил.

Сперва-то он Лизавету вполне узнал, пусть и выглядел далеко не лучшим образом: лицо стянуто бурой коркой регенерационной мази, левый глаз закрыт повязкой, а правый слезится, но... раненых Лизавета повидала. Случалось ей и в госпитале бывать...

...особенно, когда писала материал про то, куда уходят финансы, выделяемые на содержание больницы для бедных...

Хорошая статейка вышла.

Достойная.

И после нее, говорят, кое-что изменилось и даже в лучшую сторону.

...но не о том. Раны были... неприятными, однако же не смертельными. И да, шрамы, сколь успела Лизавета понять, останутся. А вот чтобы лихорадка и бред... и радоваться надо, что Руслана быстро целителя отыскала. Глядишь, и спасут...

- Барышня, - подала голос Руслана, которая держалась в отдалении и тихо-тихо. - Вы бы... поспешали, а то опоздаете...

- Куда?

- Так... конкурс же ж... сегодня первый день... задание... а вы что, не знаете? Должны были конверту прислать. С записочкой...

Лизавета закрыла глаза и про себя досчитала до двадцати. Конверт, значит. С записочкой... и где он, спрашивается? Не там ли, где и встречающие? Этак она поверит, что ей здесь не рады.

Глава 21

Глава 21

...она все-таки опоздала.

Самую малость.

Она увидела их издалека: пеструю толпу, собравшуюся вокруг чего-то...

...кого-то...

- ...и вы должны осознавать, что все зависит исключительно от вас... - дама в темно-синем наряде гофмейстрины с портретом Ее императорского величества на груди оглядела собравшихся красавиц, задержавшись взглядом на Лизавете. - И только от вас. Понятно?

- Да, Ваше Высокопревосходительство, - хором ответили красавицы.

А Лизавета вздохнула.

И отступила, позволяя даме - не узнать Анну Павловну Керненскую, супругу Его Высокопревосходительства генерала Керненского, было сложно - пройти мимо. Она замерла, боясь дышать, ибо веяло от княгини чем-то таким...

Недобрым?

Скорее равнодушным. Будто бы ей все равно было, и что Лизавета опоздала, выказав тем самым немалое неуважение, и что прочие смотрели в след с завистью... и что, не дождавшись ухода, зашептались, обсуждая и стати Анны Павловны, и родимое ее пятно, изуродовавшее левую щеку, однако не помешавшее некогда сделать великолепнейшую партию, и платье, и даже фрейлинский шифр на банте. Хотя его-то уж чего обсуждать?

- У вас не так много времени, - Анна Павловна не ушла вовсе, но присела в тени плетеной беседки и вытащила круглые мужского вида часы. - И оно уже пошло...