Лиса в лесу

Автоматический жест этих дней, этого времени. Я так не сделал и выдал себя. Это заставило его подумать: вот человек, никогда не носивший брюк, он привык к военной форме будущего. Я готов убить себя за это…

— Нет, нет, это моя походка… Эти высокие каблуки, они виноваты… Наши прически, такие свежие… Все в нас необычно, неестественно.

Уильям включил свет.

— Он еще не совсем уверен и проверяет нас, поэтому мы не будем убегать от него. Спокойно поедем в Акапулько…

— А может быть, он уверен и просто играет с нами?

— Он способен на это. Времени у него хоть отбавляй. Он может торчать здесь сколько хочет и отправить нас обратно в будущее за какие-нибудь шестьдесят секунд. Или издеваться над нами, мучая неизвестностью долгие дни.

Сьюзен, сидя на кровати, вытирала слезы и вдыхала старинные запахи древесного угля и ладана.

— Они не устроят скандала, правда?

— Не посмеют. Они должны застать нас одних, чтобы втолкнуть в Машину Времени.

— В этом наше спасение! — воскликнула она — Мы всегда будем в толпе.

За дверью послышались шаги. Они выключили свет и молча разделись. Шаги удалились. Стоя в темноте у окна, Сьюзен смотрела на площадь.

— Значит, то здание — церковь?

— Да.

— Я часто старалась представить, какая она. Ведь столько времени никто не видел церквей. Пойдем туда завтра?

— Конечно. Ложись спать.

Они лежали в темноте.

Через полчаса зазвонил телефон. Она сняла трубку.

— Алло?

— Кролики могут спрятаться в лесу, но лиса всегда найдет их.

Она опустила трубку на место и лежала, прямая, холодная.

А там, в году 1938-м, человек наигрывал на гитаре три мелодии, одну за другой…

Ночью она протянула руку и почти коснулась 2155 года. Пальцы скользнули по прохладному пространству времени, словно по неровной поверхности, и она услышала настойчивый топот марширующих ног. Миллионы оркестров извергали миллионы воинственных мелодий, она увидела 50 тысяч рядов ампул смертоносных бактерий, ее руки тянулись к ним на огромной фабрике будущего, где она работала. Стеклянные трубки с проказой, бубонной чумой, тифом, туберкулезом. Она услышала страшный взрыв и видела, как горела ее рука, превращаясь в сморщенный чернослив, ощутила, что и сама она сжалась от удара такой силы, будто мир был поднят и брошен обратно, здания рухнули, люди истекли кровью и лежали безмолвно. Гигантские вулканы, невиданные машины, ураганы, обвалы соскользнули вниз, в эту тишину, безмолвие, и она проснулась, рыдая, в постели, в Мексике, за много лет до этого…

Утром звонкие гудки машин разбудили их, разбитых коротким, беспокойным часовым забытьём. С железного балкона Сьюзен увидела, как восемь человек, болтая и крича, высыпали из грузовиков и машин, размалеванных ярко-красными буквами. Толпы мексиканцев сопровождали их.

— Que pasa?[1] — крикнула Сьюзен мальчишке. И тотчас получила ответ. Она повернулась к мужу: — Американская кинокомпания снимает здесь фильм.

— Занятно. — Уильям стоял под холодным душем. — Поглядим. Пожалуй, нам лучше сегодня не уезжать. Попробуем успокоить Симмза.

На мгновение под сияющим солнцем она забыла, что где-то в отеле их подкарауливает человек, курящий тысячи сигарет. Внизу шумели американцы, и ей захотелось крикнуть им: «Спасите меня, помогите, спрячьте меня! Я из 2155 года!»

Но слова застряли в горле. Чиновники Компании Путешествий во Времени были не дураки. Перед отправлением в путешествие они накрепко вбили им в голову психологическую преграду: вы никому не смеете раскрыть место и время вашего рождения, не смеете раскрыть ничего о будущем там, в прошедшем. Прошедшее и будущее должны охраняться друг от друга, только с таким условием разрешалось людям путешествовать в веках без сопровождения. Будущее надлежит оберегать от любых перемен, которые способны принести путешествующие в прошлом. При всем желании Сьюзен не могла бы сказать счастливым людям там, внизу, кто она и как трудно ей приходится сейчас.

Завтракали в общем зале, заполненном туристами. Киношники ввалились, хохоча и толкаясь, — шесть мужчин и две женщины. Сьюзен села рядом, чувствуя себя в безопасности среди тепла и спокойствия, исходивших от них. Она была спокойна даже, когда по лестнице спустился Симмз, пыхтя своими турецкими сигаретами. Он издали кивнул им, и Сьюзен кивнула в ответ и улыбнулась, ведь он не мог вредить им среди восьми киношников и двадцати других туристов.

— Эти актеры… — сказал Уильям. — Можно нанять двоих, как бы в шутку одеть в наши костюмы и отправить в нашей машине, когда Симмз не видит их лиц. Это отвлечет его часа на два, а мы успеем добраться до Мехико. Нужны были бы годы, чтобы разыскать нас!