Лисандра, жена некроманта

Дальше Лисандра слушать не стала. Зажав себе в ужасе рот, кинулась обратно к лестнице и поспешно вернулась в свою комнату.

Значит, вот для чего она на самом деле была нужна некроманту? Значит, император намеренно принёс её в жертву, чтобы она стала донором жизненной силы для его верного подданного? И выбрали её не за родословную и приданное, а за жизнелюбие и добрый нрав. И предполагалось, что над ней совершат какой-то жуткий ритуал, после которого она станет… чем? Ходячим флаконом с целебным зельем? Живым артефактом?

Похоже, Даринисса, бывшая жена Тиэльрана Вейга, была для своего мужа всем этим – и погибла, когда однажды ему понадобилось слишком много. Лисандра не хотела умирать. Она была молода, вся жизнь лежала впереди. Растратить жизненную силу на нужды не любящего её мужа и быстро сгореть – разве это справедливо? Разве она это заслужила? Что и кому плохого она успела сделать, если ей так легко и без сожалений подписали приговор?

И эти странные слуги – кем они были на самом деле? Слишком хорошо осведомлены о делах господина, помогают ему, даже вступают в бой с созданиями Запределья… Невольно вспомнился виденный накануне в полудрёме морок, в котором у Адалии выросли рога, и слухи о том, что мастеру-некроманту служат отнюдь не люди.

Лисандру колотило от страха. Она забилась в дальний угол своих покоев, села на пол, спрятала лицо в ладонях и горько разрыдалась. Она-то надеялась, что в замке её жизнь наладится, что она сумеет понравиться мужу. Сейчас ей хотелось этого меньше всего. Убежать бы, да только куда? До родного поместья ужас как далеко, и оно теперь тоже принадлежит Тиэльрану Вейгу. Дядя, с таким облегчением сбывший её с рук, не примет нарушившую волю императора беглянку. К тому же она опозорит себя и мужа, если о её бегстве станет известно обществу. Ни в один приличный дом после подобного её не впустят. Никто её не спасёт, пальцем ради неё не пошевелит!

Лисандра плакала довольно долго, а потом испугалась, что её в таком виде застанет Адалия и придётся объясняться. Кое-как умылась, вытерла лицо, разделась и забралась обратно под одеяло, будто всё время тут и была.

Служанка пришла только к полудню, бодрая и довольная жизнью. Казалось, она ещё больше похорошела с утра.

– Вставайте, госпожа! После обеда господин ждёт вас в парке.

– Что?! – не поверила Лисандра. – Он… хочет меня видеть?

– Конечно, – рассмеялась Адалия. – Вы ведь его жена!

– Но… как же его рана?

– Сказал, что ему лучше, – пожала Адалия плечами, а затем пристально уставилась на выбравшуюся из постели Лисандру. – Что с вами? Вы плакали? Глаза совсем красные…

– Нет, это… – девушка замялась. Врать она не умела, ложь претила её честной натуре. Но сказать правду Адалии было решительно невозможно. – Это от бессонницы. Я волновалась и не смогла заснуть.

Адалия несколько мгновений сверлила её внимательным взглядом, проникавшим, казалось, в самую душу, а потом отвернулась как ни в чём не бывало.

– Я помогу нанести макияж. Нехорошо представать перед мужем в таком виде. Вам нужно произвести на него хорошее впечатление. Вы ведь хотите ему понравиться?

– Хочу, – неуверенно ответила Лисандра.

– Вот и славно! У него мрачная профессия и сложный характер, но он незлой человек.

«Совершенно не злой, – с горечью подумала Лисандра. – Только использует влюблённых женщин в качестве доноров жизненной силы. Иногда – до смерти».

У неё тряслись от страха поджилки, когда она, причёсанная, подкрашенная и в свежем, идеально выглаженном платье спускалась по парадной лестнице в сопровождении Адалии к ожидающему её в холле Тиэльрану Вейгу.

Он вежливо ей поклонился и предложил опереться на согнутую в локте руку, и она робко положила на неё пальчики в кружевной перчатке, не решаясь поднять на мужа глаза. Затем они неторопливо направились в парк – в напряжённом молчании, провожаемые многозначительным взглядом служанки.

Лисандра чувствовала, что каждое движение даётся Тиэльрану Вейгу с трудом, – вероятно, отзываясь болью во всём теле. Слишком скованный он был, слишком прямой, слишком бледный. От него, как и утром, пахло лекарствами. Сердце кольнула жалость, но девушка себя одёрнула: во-первых, он вряд ли этого заслуживал, а во-вторых, такие гордецы, как он, наверняка считают подобное отношение унизительным и не простят, если его выказать.

Она не знала, о чём говорить с этим человеком. Он тоже не спешил размыкать губ, задумчиво посматривая на высокие каштаны и мраморные статуи вдоль аккуратно посыпанной золотистым песком аллеи, по которой они шли.

Лисандра отметила, что за замком, в отличие от городского дома, неплохо ухаживали. Вот вдалеке мелькнула фигура садовника, подстригавшего кусты. Вот какая-то девушка, подоткнув длинный подол, полола цветочную клумбу. Похоже, слуг в замке было немало.

– Надеюсь, особняк в Исантрисе показался вам не слишком мрачным? – вдруг спросил Тиэльран Вейг. – Я редко в нём бываю, он часто месяцами стоит покинутым и не в самом лучшем состоянии.

– Вообще-то там довольно неуютно, – с нервным смешком призналась от неожиданности Лисандра.