Лисанэд. Наследница трех миров.

Когда же я исчезла после покушения на короля мира магии, Сетэр тоже принял участие в моих поисках. Во все миры были отправлены его люди. Но поиски ничего не дали. Виктор с тремя помощниками был отправлен именно Сетэром. Только сыщик преследовал свои интересы, по этому и отчеты от него не поступали. Виктор выжидал время, что бы поиски стихли и я стала более доверчивой и ручной, но сыщики Алексэда все испортили. Открывать свою сущность он до конца не решался. Тем более все играло в его пользу. И разрыв с Алексом, и возвращение моей памяти, то что делало меня мной. Но вот быстро растущие боевые качества его совсем не устраивали. Сила Темной Королевы уже была во мне, значит я понемногу пыталась ее освоить и приручить. Бой во тьме это доказал. Я не была в ярости или растеряна. Только холодный расчет и никакой ненависти. Именно тогда они и решили, что медлить дальше нельзя. Но опять просчитались.

Алексэд не отказывался от меня ни на миг. Он злился, был в гневе, хотел понять за что! Но так же понимал, что не сможет жить, если я исчезну из его жизни навсегда. После того, как узнал, что я не помню даже своего имени, испугался. Я стала для его врагов легкой мишенью и объектом шантажа. Вот он демонстративно и объявил об отмене брака. Но что бы это было действительно так, я тоже должна была собственноручно снять с него кольцо. Никто, кроме меня снять зачарованное кольцо не может, даже он сам. Калим, Зара и Дэймон были в курсе планов Алексэда. И свой охотничий дом, что был защищен магией от вторжений, он выделил для моего восстановления, выдав его за наследство стража. Он много глупостей сделал, когда был под силой гнева и злости на меня и теперь должен был все исправить. Было понятно, что ранила его не рука наемницы. Удар был слишком грубым и не профессиональным. Если бы била я, ударила бы наверняка, тем более, убивать спящего и безоружного было не в моих правилах. Он мог догадаться об этом сразу, но отчаянье и злость, что затмевали глаза, не давали об этом задуматься. А еще Лэйд так кстати оказалась рядом и заботилась о нем. Даже то, что баронесса опоила его нектаром срасти не могло его оправдать. Слишком близко он подпустил ее к себе, слишком яростно злился на жену. И ни разу за все три года не подумал, на сколько плохо может ей быть сейчас. Воображение рисовало картины, как она ищет способы завершить начатое, разжигая огонь гнева с новой силой.