Лисье время

– Ну, сезон охотничий продлён. Это не в милиции решили, уверяю вас. Мы перед вами чисты, мы сами за ваших лис были в девяностых, а не против.

– Даже если мои, если вы верите в это, сын ваш, например, не верит, седые шкуры никого не интересуют.

– А тут вот ошибаетесь, Татьяна Михайловна. За каждую вашу долгожительницу-лису мэр будет лично платить вознаграждение.

– Я не буду изучать, – резко сказала бабушка. – Мои – не мои. Отстреливайте, а меня в покое оставьте.

– Ну хоть посмотреть-то можете? Гляньте только.

– Вы хотите, чтобы мы наших любимых лис предали? – не выдержала Ляля.

– Но барышня! Может, не они?

– Конечно, не они. Лисы столько не живут, – совсем неуверенно повторил Ястребок-младший, заглотив последнее печенье из миски.

– Но волос-то седой. Я бы умел – сам бы изучил.

– Ну хорошо, – согласилась бабушка. – Вам всё по-протокольному, с объяснением?

– Желательно да, но можно и на словах.

– Через неделю устроит?

– Желательно срочно. Не похоронена ещё жертва.

– А говорите, для себя.

– Нет, не для себя. То есть и для себя, и для других. Но очень вас прошу. Убийство же. Животные-убийцы.

– Но вы ничего не сможете с этим поделать. Ничего. Лес – это их мир, не наш. Мэр же не собирается лес вырубать?

– Ну что вы. Охотничий бизнес в этом году превысил пушной. Впервые в истории.

– Ну так больше пусть глупых норок разводят. Скоро вообще фабрика разорится.

– А слух такой идёт, насчёт фабрики-то, – отозвался молодой Ястребок. Всё это время он молчал, изучал документы, переписывался по телефону.

Когда Ястребки уже прощались и топтались в прихожей, проснулась Боня и завиляла хвостом.

– Хозяина чует, – присел на корточки Ястребок-младший. – А кстати, хозяин-то ваш где? Девочка такая красавица.

– Ты, Вано, лишнее не болтай. Смотрю, Татьяна Михайловна, – Ястребок-старший тыкнул на стену, где висело фото в рамке от любимого маминого оператора, – маски-то больше не висят.

– Маски на антресолях, – сказала Ляля. – Мама обои переклеила.

– Да, – кивнула бабушка.

– А хорошие были маски. Чёрт и Баба-яга. Такие святочные маски. И прикрывали разные ненужные записи…

Бабушка глупо улыбнулась. Ястребки обо всём договорились с бабушкой. Ляля вышла вместе с ними и с Боней, чтобы под охраной выйти из подъезда, чтобы никто не приставал с глупыми разговорами. Плохой у них подъезд. Весь в бабках-сплетницах. У Ляли на днях успели поинтересоваться, не умерла ли бабушка, а то её, мол, давно не видно. Ужасный подъезд…

Вместо послесловия Полгода спустя

Оказывается, Ястребки не просто из любопытства спросили о хозяине. Ястребки всё знали раньше Ляли с бабушкой. Давно, ещё в седьмом классе, когда Ляля дружила с Настей, мама заявилась домой с незнакомым Ляле мужчиной. Бабушка всё больше не переносила маминых мужчин, исключая Бабайца. Услышав «Здравствуйте!» от среднего роста ничем не примечательного мужчины в строгом сером костюме, бабушка не ответила и сделала громче звук.

– Ну бабушка! – сказала мама. – Ты так занята?

– Занята, – буркнула бабушка.

– Ну бабушка! Посмотри, кто пришёл.

– Не буду смотреть! – Бабушка покраснела.

– Ну бабушка! – Мама смеялась.

– Бабушка, – сказала Ляля, – это, наверное, знакомый твой. Мама-то смеётся.

Бабушка со вздохом встала с кресла, обернулась и без всяких эмоций произнесла:

– Стас?

– Я, Татьяна Михайловна, – скромно сказал серый мужчина с проседью.

– Ты что это?

– Карлсон вернулся, – рассмеялась мама и обняла мужчину.

Ляля ничего не понимала. Мужчина не смотрел на неё. Ляля удивилась. Все мужчины теперь обращали внимание, а этот – странный.

– Мне бы в ванную. С дороги я. А жарко как. И не подумаешь, что в Пушноряде так жарко.

Бабушка подала полотенце, мужчина снял пиджак в прихожей и вышел. Заскрипела молния на его большой сумке. Когда дверь в ванную за ним закрылась, бабушка тихо спросила:

– Зоя! Зачем он здесь?

– Он переезжает, мама, навсегда.

– Зоя! Не надо.

– Мама! Он сделал мне предложение.

– Второй раз в одну и ту же реку?

– Мама! Всё в прошлом. У нас будет отличная семья.

– А Юра?

– Что Юра?

– Он как?

– Мы с ним не общаемся.

– Но он тебе множество раз делал предложение.

– Мама! Из-за него ты в тюрьме всё лето просидела.

– Не в тюрьме, а в СИЗО.

– В тюрьме. Он убил, а ты отдувалась.

– Зоя! Откуда ты это взяла? Это слухи! Я не верю, что Юра убил.

– Бабушка! Ну ты как маленькая. Юра ещё раз потом тоже убил. От безнаказанности совсем распоясался.

– Там было непреднамеренное, и потом среди вашей шайки-лейки кто-то слух пустил, что это он.

– Шайка-лейка, – улыбнулась мама. – А ведь точно: шайка. За Бабайца я никогда не выйду, он бурундучков любит больше, чем даже Лялин торт.

– Ну Зоя! Ты хоть Лялечке сообщи, кто это.