Лисье время

Ляля стала изучать шкафчики серванта. У них же дома самое ценное, лисьи мозги, например, стоят как раз в серванте, плавают в формалине. Но, кроме посуды и пустых бутылок в баре, Ляля ничего не нашла. Ляля не сдалась, она окинула взглядом шкаф, прошла в прихожую, осмотрела шкаф и там. Нет! Копаться в вещах противно, по квартире порхает моль и какие-то мушки… Интересно, нет ли тараканов на кухне… Ляля прошла на кухню. Вчера там долго сидел папа, там же и ночевал на диванчике – вот какая большая кухня, Ляля не успела ничего там рассмотреть. Задребезжал старый холодильник с массивной ручкой-рычагом, которую надо было тянуть на себя, чтобы открыть дверь, и странной железной надписью «ЗИЛ» – Ляля вздрогнула. Кухня-то просторная, а плита – страшно замызганная, покрытая копотью. Прямо над плитой встроена дверца мусоропровода. Удивительно! На кухне тоже потолки высоченные, Ляля посмотрела на стену над раковиной – там было стекло-окно, за стеной был туалет. Ляля посмотрела, где же кончается стекло… Ну конечно, над проходом в кухню две дверцы в перегородке. Антресоли! Поэтому в проходе и потолок ниже. Ляля проверила маленький кухонный стол на прочность – стол был странный, и ножки у него были не ножки, а какой-то крест-накрест непонятно что. Рядом со столом стояла табуретка на трёх ножках, и сиденье у неё было треугольное… Ляля сдвинула стол к коридору, водрузила табуретку на столик, аккуратно встала на треугольное сиденье, сначала на колени, а потом и на ноги… Вроде нормально. Ляля открыла антресоли. Пахнуло затхлостью, как и во всей квартире, и каким-то ароматом – как будто мылом или ещё чем-то… Первое, что Ляля увидела, были альбомы в бархатистых обложках, Ляля стала их доставать и кидать на пол, альбомы шмякались, из них вылетело несколько пожелтевших бумажек. Справа от альбомов лежал пакет. Ляля сбросила пакет на пол, из него выскочил Медузик! Ляля стала смотреть дальше, насколько хватало длины её руки, но там оказались коробки с ёлочными игрушками и искусственная ёлка – у Ляли дома всегда ставили настоящую. Лялю заинтересовали ещё небольшие коробки, она их тоже стала бросать на пол – из коробок посыпались открытки… В сброшенных альбомах оказались марки, в одной коробке – значки с олимпийскими мишками, множество открыток с выцветшими поздравлениями, какой-то женский альбом с наклеенными ангелочками – много интересного. Всё это Ляля перенесла в пустые полки дедушкиного письменного стола. Но главное – это Медузик. Дедушка выполнил обещание: как вышел на пенсию, так и купил ей эту игрушку, а передать не смог – умер, скоропостижно скончался.

– Интересно, – вдруг сообразила Ляля, – он с голосом или простой?

Ляля перевернула Медузика вверх брюхом – на брюхе кнопка и карман на молнии, в этом кармане отделение для батареек, а рядом пустота – девочки в садике туда клали солдатиков: воровали у мальчишек и злорадствовали, когда те начинали друг друга дубасить из-за пропавших воинов… Ляля открыла молнию, но пустоты не было и отделения для батареек тоже, под молнией лежала бумага. Ляля её достала… Фу-у… Ну вот отделение, надо будет батарейки купить, Медузик обязательно должен заговорить! Ляля подняла вынутую бумажку, это был конверт, необыкновенный конверт, салатовый, в тон Медузику, его явно купили под цвет игрушки. На конверте было написано: «Моей внучке Ляле. Маме и бабушке не вскрывать!» Ляля села на кухонный диванчик и вскрыла письмо. В письме были само письмо и рисунок. Ляля посмотрела на рисунок – это был какой-то комикс, нарисованный карандашом на бумаге в линейку, вырванной из тетрадки. Ляля узнала мамину руку, её круглые буквы, которые почему-то всегда Лялю раздражали. Ляля развернула письмо.