Лишь любовь разобьет тебе сердце

Мама говорила, что, когда я стану старше и поступлю в университет, я встречу парня, с которым у меня будут общие интересы. Говорила, что те, с кем я сейчас встречаюсь, не более чем заполняют пустоту в моей душе. Не могу понять, заполняет ли Сет пустоту в моей душе или с ним у нас что-то серьезное. Да мы даже не встречаемся. И неизвестно, будем ли. Поэтому мне вообще не хочется участвовать в этом разговоре.

Дре наконец замечает мой дискомфорт и решает сжалиться надо мной.

– Кен, – обращается она к моему отцу, – так над чем вы сейчас работаете?

И папа пускается в долгие объяснения по поводу своего текущего проекта. Дре подмигивает мне, а я в ответ насупливаюсь. Я знаю, что этот разговор далеко не закончен.

– Не могу понять, – чуть позже признается Дре (мы уже снова в моей комнате, она заплетает мне французскую косичку и ругается себе под нос, что не может удержать все прядки), – какого черта вы с ним тусуетесь?

Я, не поднимая глаз, пожимаю плечами. Не собираюсь распространяться о том, как мы бродим по пустыне и выискиваем всякие тайны, или ищем скрытые ручейки, чтобы опустить в них ноги, ведь холодная вода в такую жару – сущее облегчение, или же придумываем истории о найденной семье кактусов, или пляшем как бешеные, когда солнце стоит в зените, просто чтобы посмотреть, как скачут наши тени.

– Мы просто разговариваем, – говорю я.

– Ну, раз ты так говоришь… – нараспев говорит она.

Я не знаю, как объяснить природу наших отношений с Сетом, какими словами описать, что за прошедшие несколько недель он стал для меня кем-то. Понятия не имею.

– Он просто очень хороший друг, – наконец произношу я подчеркнуто небрежным тоном.

Андреа фыркает:

– Рейко, твой лучший друг – это я. Я должна знать твоих «очень хороших друзей».

Я кидаю в нее подушкой.

– Ты не все обо мне знаешь.

Лицо Дре становится серьезным.

– Это-то меня и беспокоит, Рей.

– Дре, не волнуйся. Честно. Все это не так странно, как может показаться. Я просто не знаю, как отреагирует Либби и все остальные. Так что, может, об этом вообще никому больше не распространяться?

– С каких это пор друзья не распространяются о других «друзьях»? – спрашивает она, приподняв брови.

– Ну прошу тебя, Дре.

Дре реагирует куда разумнее, чем я предполагала, но – опять же – это Дре. Она моя лучшая подруга и будет за меня несмотря ни на что.

– Короче, я не хочу скрывать, что все это странновато, – говорит она. – То есть и он тоже считает, что вы очень хорошие друзья, так?

– Да, наверное.

Я умалчиваю о том, что не сомневаюсь, что именно так он и считает. И сказал бы об этом – хотя бы ради того, чтобы сделать мне приятное. Ему нравится делать мне приятное. А мне нравится, что рядом есть кто-то, кому совсем не безразлично, хорошо мне или плохо. И мне радостно это сознавать.

Когда Дре уезжает домой, а я, приняв душ, готовлюсь ко сну, я обнаруживаю в шкафу Мику.

– Мика! Что ты тут делаешь?

– От тебя прячусь.

– Ну вот, я тебя нашла.

И вдруг совершенно неожиданно она начинает рыдать.

– Мика! – восклицаю я, обнимая ее. – Что случилось?

Она смотрит на меня полным упрека взглядом.

– Ты все делаешь без меня!

Я ее такой никогда не видела. Она вся дрожит от злости и отчаяния.

– Мика, Мика, все хорошо, – говорю я и глажу ее по спине. Затем глубоко вздыхаю. – Ты что, хочешь, чтобы я перестала выходить ночами? Хочешь, чтобы я попросила Коджи больше не заниматься музыкой?

Сестра качает головой:

– Нет, этого я не хочу. Я просто… я просто тоже хочу во всем этом участвовать.

– Понимаю, – говорю я. – Я тоже этого хочу.

Я глажу ее по спине, и постепенно ее слезы высыхают.

– Эй, пошли на крышу смотреть на звезды, а?

Глава 19 Лето

МЫ С СЕТОМ ТЕПЕРЬ почти все время вместе, и чаще всего я даже не звоню ему и не отправляю эсэмэски перед тем, как подъехать к нему. Сегодня не исключение. Когда я стучу в дверь, его мама выкрикивает, что она открыта, и я вхожу в трейлер. Она, усевшись за единственным столом, перебирает горку всякого хлама.

– Привет, Люсиль, – здороваюсь я и подхожу поближе рассмотреть находки. – Бриллианты не попадались?

– Нет пока, – отвечает она, разглядывая нечто смахивающее на расплывшиеся часы, те самые, что на картине Сальвадора Дали. – Но ведь никогда не знаешь, пока не рассмотришь как следует.

И подмигивает мне:

– Сет у себя в комнате, можешь к нему зайти.

У Сета крошечная комнатка, больше похожая на шкаф. Я была в ней всего пару раз, но знаю, что дверь сюда не открывается полностью из-за габаритов помещения. Осторожно открываю ее, стараясь не ударить ею об изножье кровати, и проскальзываю в тесное пространство. Сет спит, свернувшись калачиком на боку, его рот чуть приоткрыт. Я слышу его дыхание.

– Сет? – тихо говорю я. А затем повторяю, но погромче: – Сет!

Никакой реакции. Я осторожно, очень осторожно трогаю его за плечо, и он, вздрогнув, просыпается.

– Рейко, ты?

Он смотрит на меня, недоуменно моргая, будто не веря, что это на самом деле я.

– Я здесь с секретной миссией, – поясняю я и, присев на край кровати, хлопаю его по ноге. – Я приехала, чтобы увидеть тебя.