Лишь одна музыка

Я молчу. Мы сидим в вапоретто спереди, пока он деловито тащится, мягко стукаясь о причал за причалом, вбирая и оставляя пассажиров. Вокруг живые, вибрирующие, безавтомобильные, неспешные звуки.

Легкий ветерок разгоняет жару дня. Чайка летит к воде, мутной, бирюзовой, с быстрыми бликами света на ней.

Экстравагантные дворцы и церкви, сплошь обрамляющие канал, проплывают мимо с двух сторон. Мои глаза вбирают казино, указатель на Гетто, дивный сад с глициниями, обвивающими решетку. Небольшая рабочая лодка с двумя молодыми людьми в оранжевом медленно обгоняет вапоретто. Элегантная пожилая женщина с большими жемчугами и брошкой входит на Ка д’Оро, за ней женщина, толкающая коляску с покупками. Зеленая тина тянется вдоль каменных ступеней, голых столбов для причала.

— Что бы Венеция делала без герани, — говорит Джулия, смотря наверх.

Я наклоняюсь и целую ее, и она мне отвечает — не страстно, но свободно. Я воодушевляюсь и тут же начинаю болтать:

— Где ты останавливалась последний раз, когда тут была?

— О, в хостеле. Мы были с Марией, и почти без денег.

— Надеюсь, консьержка твоей подруги поняла, что я сказал. Когда она подняла трубку, я просто зачитал то, что ты написала. Но если никого не будет на остановке Сант-Элены...

— Давай не будем волноваться заранее.

— А наш багаж ничем не рискует там, сзади? — спрашиваю я.

Скрипичный футляр я спрятал под скамейку, обмотав ремень вокруг ноги.

— Куда бы кто-то мог с ним убежать?

— Смотри, еще гондола, — говорю я.

— Да, — терпеливо говорит Джулия. — Мы уже видели десятки.

— Мы должны покататься на гондоле.

— Майкл, я не успеваю ни о чем подумать.

— Можешь тогда на меня и не смотреть, — говорю я и погружаюсь в путеводитель.

Каменный мост Риальто, деревянный мост рядом с Академией, большой серый купол Салюте, колонны колокольни Сан-Марко, розово-белый торт палаццо Дожей проплывают по очереди над нами или рядом; и все это так богато, так предсказуемо, так медлительно, так мимолетно, так поразительно, что в этом есть нечто тревожащее, почти давящее. Какое облегчение попасть в открытое пространство лагуны, не окруженное всей этой роскошью.

Справа от нас на островке базилика Сан-Джорджо-Маджоре. Я смотрю на нее восхищенно, узнавая.

— Но где же Сант-Элена? — спрашиваю я.

— Всего несколько остановок.

— Когда я сказал Эллен, она, казалось, была в шоке, будто я отправлялся в изгнание в Клэпэм.

— Сослан на Святую Елену.

— Вот именно.

— Мне нравится Сант-Элена, — говорит Джулия. — Я туда забрела как-то по ошибке. Это зеленый пригород, семейный, с собаками. Машин, конечно, нет, и туристов нет, кроме тех, у которых проблемы с чтением карт, как у нас с Марией. Но это недалеко от места, которое я хочу тебе показать.

— Какое?

— Ты увидишь.

— Что это — животное, растение или камень?

Джулия размышляет секунду-другую, потом говорит:

— Животное, но, возможно, сделанное из растения и камня.

— Как и мы все.

— Ну да, чистая правда.

— Было бы неплохо пожить в палаццо, как думаешь? Ну то есть когда еще нам представится такая возможность? Если б не ты, я бы сейчас лежал там в ванной и мне подносили бы шампанское.

— Скорее, просекко.

— Тебе виднее.

— Где оно, это твое палаццо? — спрашивает Джулия.

— Откуда мне знать? Я в Венеции не ориентируюсь.

Джулия нетерпеливо мычит и тянется к путеводителю:

— А, да, палаццо Традонико. Возле Сан-Поло.

— Что бы это ни значило.

— Самая большая площадь в Венеции, кроме Сан-Марко — которая единственная в Венеции называется не «кампо», а «пьяцца».

— Это так понятно, что теряет всякий смысл.

— Ты просто сонный. Ты целый день сонный.

— Это ты проспала самую красивую дорогу в мире.

— Я вздремнула на двадцать минут.

— Вряд ли я куда-нибудь пойду без тебя. Венеция слишком запутана.

— Конечно пойдешь. Я не буду водить тебя на репетиции. Вот тебе ориентир, Майкл. Называй одну сторону канала Марко, другую Поло. Запомни, что` на Марко-стороне, что` на Поло, и тогда будешь знать, надо ли тебе пересекать канал, чтобы добраться туда или сюда.

— Но почему ты не заглянешь к нам на репетиции? У нас их будет всего две. Ну, или только три-четыре.

— После Вены лучше тебе играть без меня. И без меня как зрителя.

Я качаю головой.

— Ты знаешь, что это за здание? — спрашивает Джулия, указывая. — Вон то, с белым фасадом...

— Мне все равно, — говорю я почти ожесточенно.

— Это церковь Вивальди, — говорит она.

— О, — говорю я, жалея о моей вспышке.

— Я не должна была упоминать Вену, — говорит она. — Постараюсь этого не делать.

— У тебя реальные проблемы, а жалуюсь я.

— То, что с тобой случилось, было достаточно реально, — говорит Джулия.

— Тебе не плохо оттого, что я тебя сюда привез? — спрашиваю я.

— Хорошо, что мы вместе, — говорит она. — И я сама сюда приехала.

Она глядит мне прямо в глаза, и я вдруг чувствую себя таким счастливым, что могу достать до неба. Десять дней с ней — десять дней! — и к тому же здесь.

— Верди. Вагнер, — говорит она через какое-то время.