Лишь одна Звезда. Том 2

— Я позволю себе, — она оскалилась, — не согласиться с вами.

Распахнув двустворчатые двери, Аланис ввела Эрвина в Малый тронный зал.

— Узнаете это место, милорд? Здесь сидел человек, который приказал убить всю мою семью. Его зовут Адриан, сын Ингрид. Той самой Ингрид, которой я расчесывала локоны и играла на клавесине! Он сидел тут, на этом вот бархатном стуле. Он не мог сидеть где-либо еще, когда сказал эти слова! «Возьмите Персты. Уничтожьте Эвергард. Сожгите гадов». Ему не пришло бы это в голову, не будь под его задницей бархатного стула!

Она встала на трон, шаркнула подошвой по сиденью.

— Я знаю, милорд: власть не вокруг тебя, и не внутри тебя тоже. Власть — это то, что под тобой. Ты сидишь на троне, под которым дворец, под которым — Фаунтерра, под которой — весь чертов мир. Это пирамида! Люди построили ее, чтобы верить, будто в мире есть порядок. Люди согнутся и посадят себе на шею других людей, на чьих шеях будут сидеть третьи, а на тех — четвертые. Люди стерпят все это при условии, что на самом верху будет лишь один. Пирамида должна сойтись в точку. Это порядок, а все иное — хаос.

Эрвин, улыбаясь, забрался на трон, встал рядом с нею.

— Чего я не любил никогда в жизни, миледи, так это порядка. Бог порядка нарезал порядок на ровные кубы, хорошенько остудил их, чтобы стали крепче, сложил правильными рядами и скрепил порядочными железными скобами. Так появилась Первая Зима. Я родился, миледи, внутри отведенной мне ячейки в толще этого порядка. Я рос, постепенно заполняя ячейку собою и упираясь ребрами в стены. Я знал, что мне повезло, ибо ниши других северян намного меньше моей. Я даже полюбил это место: есть особая красота в том, как все стоит на своих местах, как слаженно и подогнано, зубец в зубец, камень к камню… Но тьма сожри, жизнь — это хаос! Я ненавижу смерть, и порядок — с нею вместе. Если со мною в мир придет немного хаоса — значит, я жил не зря!

Глаза Аланис сверкнули. Она обняла Эрвина за шею и впилась в губы. Но прежде, чем он распробовал ее на вкус, оттолкнула от себя.

— Расскажи мне, как мы победим. Расскажи, как сработает наш план! Опиши наш триумф!

— План может не сработать, — ответил Эрвин. — Генерал Стэтхем может погибнуть; армия может быть уничтожена в окружении; пакет, что я оставил, может быть утерян. Или Стэтхем вскроет его, но не выполнит приказ; или выполнит, но Серебряный Лис не попадется в ловушку. Или все сработает как надо, но нас убьют раньше, чем придет помощь.

— Тьма! Я не видала более безрадостного существа, чем ты!

— О, нет, ты просто не понимаешь! — Эрвин укусил ее за мочку уха. — Есть сотня путей на Звезду. Тысяча событий может нас погубить. Через неделю. Завтра. Сегодня. Через час. Через минуту! Что угодно — камень из требушета, стрела, искровое копье, хитрость Алексиса, тупость Стэтхема, злая удача, имперский суд. Мы с тобой — огоньки свечи. Мы тлеем. Один порыв ветра — и нас не станет. Неужели не видишь, как это красиво?!

То, что чувствовал Эрвин, напоминало вчерашний бой. А больше — поединок за Лабелин и конную атаку под Уиндли, и ночь в Первой Зиме, когда он стал герцогом. А еще больше — Тот Самый Миг.

Он толкнул Аланис вниз, на трон, и склонился над нею.

— Хочешь знать, как мы победим? Я скажу тебе. Один крохотный шанс, и он выглядит так.

Эрвин поцеловал ее в губы. Потом — в щеку, изуродованную шрамом.

— Остаток моей армии сбежит с поля боя. Преследуемые полками Алексиса, кайры скроются в Лабелине. Они спрячутся под землей, в катакомбах, чтобы зализать раны.

Он лизнул ее шею, Аланис хрипло вздохнула.

— В пещерах кайры обменяются одеждой с лабелинским отребьем — ворами и нищими. Армия бездомных, наряженная в шлемы и красно-черные плащи, уйдет из Лабелина на север. Когда искровики войдут в город, счастливые мещане будут кричать: «Северяне ушли! Сбежали! Победа владыки!»

Эрвин гладил ее плечи, ключицы, сползал ладонями все ниже. Аланис закатила глаза и откинула голову. Он мягко укусил ее за шею.

— Будет пир. Солдаты упьются на радостях вместе с мещанами. Оружие останется разряженным — я не оставил в городе источников искры. Ночью, когда веселье в самом разгаре… кайры выйдут из катакомб.

Он рванул лиф ее платья, стиснул грудь. Жаркая упругая плоть под ладонями… Аланис притянула его к себе. Разорвала рубашку, зашарила по телу горячими пальцами. В паузах меж поцелуев она шептала:

— Будет ночь крови. Армия Адриана — в пыль. Сдохнут пьяными и сонными. Ни один не увидит рассвета!

— А мы… — платье сползло на талию Аланис. Эрвин потянул еще ниже, разрывая ткань, обнажая белые бедра… — Мы найдем во дворце Персты Вильгельма. Научимся говорить с ними. Удержим дворец, пока не придут на помощь кайры.

— Мы не умрем!

— Не сегодня!..

— Не завтра!..

— Не через месяц!..

— Никогда!!

* * *