Лишь только век

Часы его назло годам, природе
Расстроены. Конца пути не ждут.
И лишь одной угодно моде
Мелодию знакомую поют.

Куда спешить? Что было, то и будет.

Умолкнет сердце, не спросив врача.
Да кто, друзья, его осудит?
К нему не подберут ключа.

Механика его надежно устарела.

Твердит о прошлом поэтическом веку.
Поэт – не часовщик. И неумело
Расходует счастливую судьбу.

Осень

В седеющей дали небес
Усталое сокрылось Солнце.
И только тонкий луч окрест
Открыл земле свое оконце.

Ужели ищет он ежа,

Что на опушке дремлет мирно?
Иль подгоняет муравья
К воротам, от грозы, старинным.

Быть может, греет желудь он,

Что вознесется вечным дубом.
Иль птице отдает поклон,
Пока не приключилась стужа.

Но вот пропал. Седая хмарь

Грозится первым снегопадом.
И пня лесного календарь
Последний лист ласкает взглядом.

Равновесие

Шуршит песок в моем сердце —
В старых песочных часах.
Слышу. А все не верится,
Что это и правда так.

Тик-так, так-так, тик-так…

Чашек весов равновесие

Подвластно песчинке одной.
Правда, а все не верится
Под Солнцем и под Луной.

Вдалеке вдали

Туманные дали безмолвно зовут.
Корабли вдыхают ветра
И идут за моря.
Туда, где у Ганга пылают костры.
Где прах, несомый водой, окропляет поля.
Туда, где гневный Анкор
Взглядами каменных дев
Пронзает леса.
Где дикие тигры в чащобах ревут.
Где нон над рисовым полем
Плывет на ветру.
И черный дракон парит в вышине.
И таинства Вонг —
Безумной и женственной Вонг —
Газеты столбцами крадут.
Где я побывал и где не бывал.
Где рикша-старик крутит педали,
Плывет над ночной мостовой.
И белый неон пишет на мокром асфальте
Забытое имя Хонг Минь.

Я был во Вьетнаме

Я был во Вьетнаме и видел леса,
И горы, и реки, и все чудеса.
Однажды летел на большом самолете
И видел дракона в волшебном полете.
И пальмы я видел, и видел мосты.
И мне не забыть такой красоты.
По тихому морю средь скал бесконечных
Мы плыли на лодке однажды беспечно.
И шли по тропинке мы к пагоде Будды.
Платанов до неба вовек не забуду,
Друзей своих никогда не забуду.
И улиц Ханоя, и Тео[2]

причуды,И лавок торговых, где все продается,
Часы и костюмы, и маска смеется.
И зала музея столетних архатов.
И стел Ван Миеу за длинной оградой.
Зеленого пруда с летучею мышкой
И старую, мне непонятную книжку.
Я был во Вьетнаме. Как будто однажды.
Давно иль недавно. И это – не важно.
И если мне скажут: готовься в дорогу,
Взгрустну я от счастья, наверно, немного.

Кузнечик и конь