Лишь тот...

— Это будет тяжело. Очень тяжело, — вздохнул напарник. — Я не особо представляю, как мы будем отвечать на совете, если до него дойдет.

— Цэк будет в ярости, — кивнул Гош.

— Цэк дальше какой-нибудь глухомани не пошлет, — усмехнулся клирик. — А вот то, что с нами таскается невероятно сильный тëмный, вряд ли пройдет мимо совета в Синоде.

— Думаешь, еë убьют?

— В лучшем случае — да, — кивнул клирик. — В худшем — запечатают в каком-нибудь подземелье.

— Испугаются убивать, — кивнул паладин. — Получить предсмертное проклятье от такой не захочет никто.

— Вот и я про то же...

Гош припал к кувшину и сделал несколько глотков. Допив до конца странный солено-кислый напиток, он поставил кувшин в сторону и, вздохнув, начал говорить:

— Помнишь, как мы Лихого Джо ловили у Гефорста?

— Когда тебя чуть было на проклятую стрелу не взяли?

— Ага, — кивнул воин света. — Я тогда даже не понял, как среагировал. А помнишь Тутси «Ядовитый поцелуй»?

— Помню, — вздохнул клирик. — Шикарные сиськи!

— Я сейчас не хочу знать, что ты с ней делал, но ты первый, кто с ней переспал и не траванулся.

— Ты просто не искушен в этом деле, — по-доброму улыбнулся клирик и добавил: — Помимо естественного отверстия, присунуть можно и в...

— Я не хочу знать подробностей, — тут же поднял руку паладин. — Я не к этому вспоминал.

— А к чему?

— Каньон Щуки, Собачье логово, земли ковена, Катар, — принялся перечислять Гош самые опасные их задания. — Я могу долго еще вспоминать, но... Давай не будем врать друг другу. Нам очень часто везло.

— Слишком часто, — опустив взгляд на столешницу, кивнул Снек.

— Знаешь, я... я перестал верить в удачу, — задумчиво произнëс паладин. — Я уже не верю в судьбу. Я все чаще ощущаю Его взгляд. Мне не хочется об этом думать и пытаться стать лучше, но... я ощущаю, что Он за нами присматривает.

Снек поднял взгляд на друга и уставился в его красные глаза.

— Не смотри, что я с похмелья, — покачал он головой. — Я все больше думаю, зачем Ему мы? Для чего Он нас постоянно бережет? Он ведь бережет?

— Бережет, — кивнул клирик.

— А это значит, что у нас с тобой предназначение. Настоящее. В это я верю.

Паладин поднялся и, встряхнув головой, уставился на друга с улыбкой.

— А если у нас с тобой предназначение, то значит, всë вокруг нас так, как должно быть.

— Делай то, что должен, и будь что будет, — с улыбкой произнес Снек.

— Золотые слова. Если Нами захочет с нами, то я буду рад еë видеть. Если нет, то нет. Если Ари уйдет за ней... — Гош развëл руками. — Выбор должен остаться за ними. Кстати, а где они?

— Еще не выходили из кельи.

— Это ни в какие ворота не лезет, — фыркнул Гош. — И вообще! Мы уже больше недели не тренировались!

Гош направился в коридор, ведущий к кельям. Снек же тоже поднялся из-за стола и последовал за своим напарником, ворча под нос:

— Да и учебу мы что-то забросили... Так он ни одной молитвы толковой не выучит...

Он дошел ко паладина, который заглянул в келью послушника и остановился, когда тот молча прикрыл дверь и уставился на него.

— Что?

— Помнишь, ты говорил, что там был след от их связи даже после того, как сняли ошейник?

— Да, а причем тут это?

— Сейчас они... немного заняты укреплением.

— Чего?

— Этой связи.

Снек хмуро взглянул на друга, оттеснил его плечом и аккуратно заглянул в комнату.

Там на кровати лежал Ари, а на нем, словно наездница, сидела обнаженная Нами, при этом медленно, но ритмично двигая тазом.

Снек тут же отпрянул и задумчиво уставился на Гоша.

— Я именно это имел в виду, — тихо хохотнул Гош.

— Ты видел еë грудь? — остекленелым взглядом произнëс клирик. — Видел? Это же совершенство!

— Ага, только коснись ее и скопытишься, ты ведь помнишь?

-Да, но... — встряхнул головой наставник и прошептал: — Но какие формы!

Он еще раз приоткрыл дверь и заглянул внутрь, но из кельи его вытащил за шкирку Гош.

— Формы отличные, согласен, только формы это не твои. И если не хочешь раньше времени скопытиться — не трогай эти формы!

— Подтянутые, крупные, соски слегка задраны вверх и... — продолжал бормотать себе под нос клирик.

Паладин же обнял за плечи друга и с улыбкой потащил его по коридору.

— Да, так бывает, что самое прекрасное на свете обычно принадлежит другому, — начал он рассуждать, утягивая в общий зал Снека. — Но я тебе так скажу — пока ты не попробовал это самое прекрасное, оно остается совершенным. Стоит прикоснуться к нему, вкусить и... волшебство развеется...

— А талия? Ты видел? — спрашивал клирик, продолжая бормотать, словно в бреду. — А ягодицы? Идеальные полусферы, не уступающие спелому персику...

— Поверь, я знаю, о чем говорю, — так же не обращал внимания на бормотание зачарованного клирика Гош. — Я всегда считал Розовое Гемру идеальным вином. Я столько слышал о нем и даже доводилось видеть этот эликсир, но стоило удаче мне улыбнуться — я вкусил его. Тот самый божественный эликсир, о котором я так мечтал оказался хорош. Вкус, запах, цвет, но... Ты представляешь, в полуразваленном хуторе, у перевала, что был перед Щукой, безымянное местное вино оказалось лучше. Чтоб чертям кочергу в зад запихнули, если это был не так... Это было чудесное вино.