Лишь в небе с драконом нежнейший вальс (СИ)

Теперь мы обедали в столовой, если шёл дождь, или во внутреннем дворе школы, если было тепло. Наш с Хироко аскетичный столик в галерее школы больше не подходил нам по размерам. За обедом Тоси всегда говорил очень громко, будто нарочно привлекая к нам внимание и говоря этим: «Эй, неудачники, я провожу время с друзьями, и они даже не хотят меня убить!» Я замечала заинтересованные взгляды одноклассников и знакомых из других классов и видела, что Хироко тоже обращала на них внимание. Парням же было плевать. Даже тихий Хаку под влиянием Тоси начинал оглушительно хохотать и, совершенно не таясь, обсуждать с ним любые темы. Мы с Хироко вели себя намного тише, но я бы соврала, сказав, что мне не нравилось, как они обсуждали богиню Хель, Акиру Араи. Да, это был не верх галантности и воспитанности, но меня это не особо волновало. Я никогда не считала себя хорошим человеком.

Иногда мы разговаривали и о нормальных вещах. В четверг, ровно через неделю после того сумасшедшего дня, речь зашла о путешествиях.

— Я очень хочу в Исландию, — сказал Вада, с подозрением смотря на нас, будто мы могли бы ему возразить. Но мы слушали с интересом. Тоси, как и мне, было непросто привыкнуть к новому положению дел.

— Там магическая природа, — кивнул Хаку, — вулканы, гейзеры, много воды…

— Меня больше интересует исландский язык, — отмахнулся Вада, — вот было бы здорово всерьёз заняться его изучением и читать саги в оригинале! Исландский не был подвержен сильным влияниям других языков и сохранил свою чистоту: в нем почти нет заимствований. Вот, например, вы знаете, как будет «телефон» по-исландски?

Я тихо вздохнула. Да, иногда Ваду уносило в далекие дали. Зато Хироко с восторгом спросила его:

— Как?

— «Sìmi», в честь волшебной нити, которая помогала героям саг связываться друг с другом! Ну не потрясающе ли?

— Я бы тоже съездил в Исландию, — вклинился в разговор Хаку, — но всё же затем, чтобы подышать их воздухом. И послушать исполнение скальдических стихов, конечно — торопливо добавил он, глядя на насупившегося Тоси.

— А я хочу в Англию, — сказала Хироко, протягивая нам мармелад, — даже не могу сказать почему, просто очень хочу с самого детства.

— Британский музей… — начал Тоси, но я не выдержала и прервала его:

— Вот в музей «Властелина колец» в Новой Зеландии я бы сходила, а про твой Британский ещё подумала бы!

Мой голос немного дрогнул: всё же я чувствовала себя очень глупой рядом с друзьями, и это меня обижало. Все они (даже Хаку! даже он!) развивались, узнавали что-то новое, а как проводила время я? В мечтах о мире духов-ками! Я немного разозлилась на Хаку за это, хотя его вины ни в чем, конечно, не было.

Тоси внимательно посмотрел на меня и медленно сказал:

— А одно другому не мешает, Огино. В музей «Властелина колец» и я сходил бы с большим удовольствием. Может, нам удастся попасть туда всем вместе?

Хироко, как всегда, покраснев, сказала, что не смотрела ни один фильм из трилогии, и возмущённо-изумлённое внимание парней тут же перекинулось на неё. Я же поняла, что у меня отлегло от сердца, а наш альянс с громовержцем Тоси внезапно укрепился ещё сильнее.

Всё же на следующий день он умудрился удивить меня ещё сильнее, потому что он заключил ещё один союз. Не то чтобы это было неожиданно… но даже самые ожидаемые вещи имеют свойство греметь громом среди ясного неба.

***

В пятницу я проснулась в холодном поту и так резко выпрямилась, что тут же потемнело в глазах. Я тяжело дышала, сжимая голову обеими руками и повторяя, как когда-то очень давно:

— Это всё сон… сон… сон.

Мне приснился Безликий, стоявший в школьном дворе. В одной руке он держал бархатный красный мешок, другой он призывно махал мне. Я подошла к нему ближе, и ками швырнул мне этот мешок под ноги. Позолоченная тесьма расплелась сама по себе, и из мешка выкатилась отрубленная голова бело-зеленого дракона. Я даже не смогла закричать. Я только посмотрела на Безликого и спросила:

— Зачем?

Он ничего мне не ответил. Он был немым.

Этот сон, небогатый на детали, выбил меня из колеи: я еле шевелилась, и Тамако в последний момент остановила мою руку, которая хотела насыпать в рис сахар вместо соли. Тем не менее, из дома я вышла раньше обычного, просто потому что в комнате я будто чувствовала на себе взгляд Безликого из моего сна.

Светило доброе яркое солнце, и я немного повеселела, подумав о сакурах, к которым мы должны были пойти вчетвером на следующий день. Парк, который я любила больше всего в своем маленьком городе, был раскинут в чудесном месте: вдали от жилых кварталов, на возвышенности, с которой открывался вид на реку Иваки, огромное рисовое поле и город, находящийся за ним. К небольшому парку, в котором и начали цвести самые красивые сакуры, вела длинная лестница, по обеим сторонам её охраняли статуи ками. Я пыталась медитировать, думая об этой лестнице, но перед глазами то и дело всплывал ужасный дар Безликого из моего сна.