Лишнее Золото-2

Второй раненый лежал у бруствера. Сжавшись в комок, он тихо стонал, зажимая ладонями развороченный осколками живот. Пытался собрать выползающие кишки и запихнуть их обратно. Он был ещё жив, когда мы отбивали последнюю, самую злую атаку. Бессмысленную атаку. Бессмысленную, как любая война. Отбили. И в этот момент парень тихо угас. Когда я отстегнул от ремня флягу с водой, он был уже мёртв. Смотрел на меня своим остекленевшим взглядом, будто ждал ответа на вопрос. Да, парень, мы отбились. Как сказал шериф, глотая тёплую воду из моей фляги: «мы всё-таки перебили хребет этим парням». Он жадно пил воду, отдававшую противным вкусом пластика и дезинфицирующих таблеток. Вода, к исходу второго дня закончилась. Пробираться в реке было трудно и мы пили мутную глинистую воду, набранную из небольшого ручья, протекающего через посёлок. Шериф обливался, захлёбывался, но пил. И никак не мог поверить, что всё закончилось. Я тоже не верил.

— Поль, — он опустошил флягу, перевёл дух и вытер ладонью рот, — чего мы ждём?

— Ничего, — я пожал плечами. — Слышишь, как тихо?

— Господи, даже и не заметил…

— Бывает…

Через несколько минут к нам пробрался Карим с двумя местными парнями. Они опять удерживали левый фланг. Шайя тяжело перекатился через бруствер и сел рядом, привалившись спиной к трупу. Вытащил пачку сигарет и достал из неё последнюю измятую сигарету. Разломал на две половинки и протянул одну мне. Торопливо закурил и тяжело выдохнул.

— Ну что, Медведь, вроде отмахались?

— Получается, что так. Кто там ещё стреляет?

— Так, мелочи, — поморщился он. — Парни кузнеца Берни загнали нескольких выживших придурков в овраг. Пытаются взять их живьём.

— Зачем?

— Не знаю. Наверное, чтобы наделать чучел. Я бы тоже так сделал. Набил бы их тела соломой и поставил как дорожный указатель. И доску на грудь: «Добро пожаловать в Ад!».

— Смешно, — догорающий окурок обжёг мне губы и я растёр его пальцами.

— Пошли, посмотрим как там наши, — Карим поднялся и взял автомат на изготовку.

— Думаю, что у них всё нормально. Там было поспокойнее.

Перед тем, как отправиться, мы провели зачистку нашего сектора. Чистили передний край и окрестности. Неторопливо и основательно. Дом за домом. Каждый пригорок. Каждый валун. От уцелевших и спрятавшихся по разным углам бандитов. Раненых и сдающихся в плен. Зачищали жёстко. Без лишних соплей и разговоров. Кто не с нами, тот против нас. Поднятые вверх руки ничего не значили. Сегодня нет сдавшихся в плен. Сегодня день мёртвых! Один из поселенцев, у которого убили жену и ребёнка шёл первым. Мне иногда казалось, что он сошёл с ума. Он даже автоматом не пользовался. Пистолет и здоровенный тесак. Как бы там ни было, но бандитов он потрошил знатно. Только кровавые ошмётки летели по сторонам. Мне казалось ещё немного и он начнёт снимать скальпы с этих тварей и отрезать им уши.

Трупы не считали. И конечно, всех бандитов мы не убили. Но убили достаточно, чтобы остатки банд ушли. Видимо они решили, что этот городок слишком твёрдый орешек, для их гнилых зубов.

Когда мы закончили, я с Каримом перебрался к центру посёлка. Здесь было тише, чем у нас на окраине. Бандиты сюда так и не смогли прорваться. Рядом с навесом, где разместился походный лазарет, стоял медик. Тот самый старик бельгиец. Он увидел меня и как-то нехорошо дёрнулся. Будто хотел остановить или что-то сказать.

Он ещё что-то бурчал, стоя в проходе, но я его не дослушал. Противное липкое чувство ворвалось в душу. Будто я знаю, что увижу внутри.

Знаю, но не хочу в это верить. Не хочу!!! А потом я увидел её маленькую фигурку. Лежащую ничком, рядом с походным операционным столом. Увидел рану на спине. Да, Лену убили. Не знаю… Скорее всего это обычная шальная пуля, прилетевшая из саванны. Пуля попала ей в спину. Чуть правее левой лопатки. Я опустился рядом и хотел взять её на руки. Голова безвольно качнулась. Будто она не хотела, чтобы я смотрел на неё такую. Мёртвую. Может она была права? И наших мёртвых надо помнить живыми?

Доктор топтался рядом со мной, будто хотел что-то сказать. Топтался, пока не пришёл Карим. Он взял доктора под руку и увёл его в сторону. Вокруг меня была дикая пустота. Внутри. Я видел смерть не первый раз, но сейчас она стояла рядом и счастливо скалилась, получив очередную жертву. Что я чувствовал? Боль? Какое вам дело, господа, что я чувствовал и чувствую? И что для меня значила, эта женщина, подаренная судьбой на одно мгновение. Это не ваши проблемы. И не ваша боль. Не надо лезть в душу.

— Поль, — через двадцать или тридцать минут, вернулся Карим. Он остановился рядом и долго смотрел куда-то в сторону. Будто не хотел смотреть на Лену. Потом нервно дёрнул щекой, немного помолчал и продолжил — Там Джек… Чамберс… Его тоже… Убили. И Сашку Козина тоже.

— Где? — тихо спросил я.

— Здесь, — Шайя неопределённо махнул рукой. — Видимо из пулемёта достали. Стены в домах тонкие, фанерные. Видно подставились мужики. Не могу поверить.

— Кто ещё?

— Никоненко, — Шайя говорил медленно. Он будто выдавливал из себя слова. Вместе с болью.

— Ещё?