Лишняя Принцесса (СИ)

  - Мда-а. Фэнтези, как и следовало ожидать. Взглянете? - он передал было книгу Первому помощнику, но тот раздраженно отмахнулся: он был еще старше Судьи и ничему уже не удивлялся в этой жизни, полной козней, интриг и несправедливостей. Второй помощник, молодой и рьяный, книгу взял и уткнулся в нее носом - он был близорук.

  - Я думаю, всем все ясно? Что там еще за ним?

  - Пять простых предупреждений, три строгих и шесть месяцев принудительных работ.

   - Да-а, закоренелый тип. Ну что ж, остаются Рудники. Подсудимый, вам есть что сказать Суду?

  - Ваша Честь!

  - Только коротко.

  - Ваша Честь! Господа! Я... Я не хотел ничего плохого! Клянусь! Мной... Мной руководило чувство... Чувство Прекрасного!

  - Прекрасного? Вы называете вот ЭТО - прекрасным?!

  - Да! Да! Что такое наше существование! Суета, серость, рутина, скука - одно и то же, день за днем, год за годом. Мне хотелось немножко украсить жизнь, подарить всем мечту. Сказку! Волшебство! Веру в чудо...

  - В чудо?

  - Да! Вы же знаете... Не можете не знать... что там, за границами Бытия, есть многое... таинственное, неизведанное! Другие миры, загадочные формы жизни... Мы молчим об этом, закрываем глаза, а Оно - есть! И я хотел донести до всех... Я хотел, - подсудимый замолчал. Ком стоял у него в горле, он боялся заплакать - только этого не хватало. Героя из него не получилось. Все кончено.

  Их привели на площадь, заставили подняться на помост. В центр площади Стражники сносили кипы книг, складывали в кучу. Плеснули горючки, и огонь занялся. Бумага с печатным текстом горела плохо, но все же постепенно разгорелась. Едкий дым метался по площади. Зачитали приговор. Голос Судьи относило ветром, он надсаживался, сдвигал брови и грозил заскорузлым пальцем: "Каждому должно быть... Порочному жанру фэнтези... Нужна добротная реалистическая... Как никогда... Суровая действительность... Неповадно будет... И мы не позволим...".

  Толпа стояла молча - у многих горожан среди приговоренных были родственники и знакомые. Он увидел Друга - тот скорбно глядел на него, поджав губы. "А ведь я тебя предупреждал! - ясно читалось в его взгляде. - Предупреждал: брось это фэнтези! Ты рискуешь, ходишь по краю, рискуешь не только своей жизнью - хрен бы с ней, но и жизнями своих близких! Пиши детективы, пиши рассказы для детей, любовные романы, наконец! Ну, и ты видишь? Я был прав!"

  Прав, прав. Ты всегда прав. Поэтому я здесь, а ты - там. Оонн метался взглядом по толпе, вглядываясь в каждую женскую фигурку - но Возлюбленной не было видно. Может, это и к лучшему. А то Оонн бы не выдержал - и так уже на пределе, скорей бы все это кончилось... Скорей бы... Скорей...

  Все кончилось.

  Судья снял парик, расправил две пары ушей и с наслаждением почесал голову длинным черным когтем. Стянув шелковую мантию - шерсть на теле сразу стала дыбом - он аккуратно сложил ее и, взяв свою старую корзинку, вышел из здания суда. Первый помощник давно уже улетел, припадая на правое крыло, прокушенное соперником в битве за благосклонность некоей красавицы - он был в свое время весьма лихим дамским угодником. Второй помощник - робкий близорукий вельф - остался прибираться в зале суда. И это он, выпускник престижнейшего Гвароварода! Какая уж тут карьера, в этом заштатном городишке... Эх! Он вздохнул и полез под стол, куда закатился полосатый молоток Судьи.

   День клонился к вечеру. Костер догорел, толпа давно разошлась, только два сумасшедших тронля рылись в раскаленных углях, да старая крики-моррка собирала по урнам пустые бутылки да объедки. Из-за угла показалась процессия приговоренных - их уже переодели в каторжные оранжевые робы и заковали в новенькие блестящие кандалы. Стражники с трезубыми копьями шли по обеим сторонам процессии, помахивая саженными хвостами и придерживая за цепи Собак, которые гримасничали, лаяли и то и дело заливались визгливым хохотом. Приговоренные плелись, еле передвигая ноги, понукаемые Стражниками - одинаковые, как оранжевые горошины в стручке рфасолии.

  - Прямо гроблина от вельфа не отличишь, - пробормотал Судья себе под нос. Но вот этого он узнал - последнего подсудимого: одно ухо у него было разорвано, отчего казалось, что на голове с левой стороны не пара ушей, как обычно, а целых три. Судья снова хмыкнул, вспомнив пассаж, который он успел прочесть в книжке этого бедолаги - прочесть и зафиксировать цепкой судейской памятью:

  "Джек бежал из последних сил, зажав флешку в кулаке. Он знал, что ему не спастись. Его не отпустят, никогда не отпустят! Но вдруг! Вдруг удастся хотя бы спасти Текст! Труд всей его жизни - лучшее, что он создал. Только бы добраться до интернет-кафе, только бы опередить погоню - ему-то и нужно всего три минуты. Всего три - войти в сеть и скинуть Текст с флешки! И - все. А потом пусть делают с ним все, что хотят, а Текст будет жить в сети. Сердце колотилось, бока ходили ходуном, ноги не слушались. Задыхаясь и кашляя, Джек ворвался в интернет-кафе и..."