Лишняя. С изъяном

Казино сияло огнями лаконичной вывески. Швейцар в серо-золотой униформе придержал нам дверь, за которой ждали брызги шампанского и лихорадка азарта. Спускать состояние я не собиралась, но сама атмосфера – над которой я усиленно работала изначально – настраивала на авантюрный лад.

– Ты с ума сошла? – прошипел Бродерик, отставая от увлеченной разглядыванием интерьера Наирин и придерживая меня за локоть, чтобы поравнялась с ним.

В таких местах принцесса еще не бывала. Она с любопытством оглядывалась, как будто ее в зоопарк привели. Хорошо хоть, кормить девочек-официанток с руки не пыталась. Думаю, ее бы укусили.

– А что такого?

Меня и саму распирало от какого-то нездорового, лихорадочного возбуждения. Будто я снова шестнадцатилетняя дурочка, вырвавшаяся от строгой мамы на дискотеку.

– Ты притащила принцессу в казино! – жених едва успел спохватиться и понизить голос, а то сведения не совсем подходящие для массового разглашения.

Я ему подмигнула.

– Во-первых, мы обе в масках и вуалях. Во-вторых, одна принцесса жила в борделе год, и ничего.

Бродерик насупился, не желая признать поражение.

– Между вами большая разница. Ты выросла в пансионе, а не во дворце.

– В пансионе, знаешь ли, не обучали танцу живота и ведению бандитопроизводства!..

Я подбоченилась, злобно сверкнув на жениха глазами. Не думала, что наша первая семейная ссора случится так скоро.

– Глупая. Ты меня не так поняла. Я имел в виду, что ты у меня сильная и боевая. – Бродерик привлек меня к себе. Я посопротивлялась для приличия, а потом привычно уткнулась носом в лацкан его пальто. – Ты воин, а она маленькая избалованная девочка. Ты точно понимаешь, что творишь, приводя ее вот так, без прикрас, на самое дно?

Подняв голову, я вгляделась в ставшее родным за какие-то недели лицо.

– Она вполне большая девочка, чтобы желать себе свободы. И твоя будущая королева, не забывай. Одно дело – бунтовать против сурового папочки, и совсем другое – менять уклад всей страны. Наирин должна видеть, где живет.

– И что она, по-твоему, увидит в казино? – пробухтел Бродерик все еще недовольно, но уже без прежнего запала.

– Пороки, – лаконично ответила я.

Управляющий встретил нас поклоном чуть не до земли. Это он еще не знал, кто вторая дама под маской, передо мной выслуживался. Нас проводили в одну из лож на верхнем этаже, чтобы видно было все, а нас не трогали.

– Я вас оставлю. У меня выступление через десять минут, – мило улыбнулась я. Наирин вскинулась, отвлекаясь от зачарованного разглядывания дамы в вуали и шляпке, но с голыми ногами до колена. Верх неприличия, ага. Аристократки, пользуясь безнаказанностью инкогнито, отрывались как могли.

Ясно, что позволить себе такие вольности могли либо вдовы, либо почтенные леди в возрасте. Дама скорее относилась к первым, ибо ножки были еще очень даже ничего.

– Какое выступление? Ты поёшь? – наивно поинтересовалась сестра.

Я хмыкнула, мой жених покраснел.

– Петь будут другие. Я буду танцевать. А ты мне поможешь.

– Как? – удивилась Наирин.

Бродерик тоже удивился и уставился на меня поверх ее головы.

«Притащила невинную овечку в казино и совращать собираешься», – говорил его взгляд.

– С тебя иллюзии, – подмигнула я, разворачиваясь на выход.

– Какие? – растерянно переспросила принцесса, провожая меня потерянным взглядом.

Я небрежно отмахнулась.

– Да любые.

Мне нужно было раскачать сестру. Вывести ее из равновесия, заставить самостоятельно принимать решения. Пусть и такие смехотворные, вроде какую иллюзию показать зрителям. Пусть почувствует власть… Над собственной жизнью для начала. Из человека, который привык подчиняться и не иметь своего мнения, не получится хорошего правителя.

А я на трон не хотела категорически.

– Ты уверена, что снова хочешь на сцену? – прошептал Бродерик, провожая меня к выходу из ложи.

Я оглянулась на Наирин, сосредоточенно изучавшую сцену, и быстро поцеловала капитана в губы.

– Всего один номер. И мне понадобится и твоя помощь тоже.

Установить шест при наличии мага воздуха довольно просто. Бродерик зафиксировал его каким-то хитрым приемчиком. Надеюсь, когда представление начнется, он его от неожиданности не выпустит.

– Это мир мужчин… – лениво, вызывающе, в полной тишине вывела Шада первую строчку песни.

Слова Джеймса Брауна на удивление легко зарифмовались на местном языке. Он не так уж сильно отличался от привычного мне английского, особенно если не задумываться. Память принцессы дополняла фразы, переиначивая их там, где терялся ритм.

– Это мир мужчин… – поддержали хрипловатый голос алойки гитара и флейта.

Последней, конечно, до саксофона как до луны по выразительности, но, увы, что есть, с тем и работаем.

– Но он бы не был, просто сгинул без женщины… – томно протянула певица, и, наконец, включился софит, пробивая густой туман.

По залу пронесся восхищенный вздох.

О да! В этот раз я раздеваться не собиралась. Да мне особо и некуда было.