Лишняя. С изъяном

– Двадцать шесть фунтов, пятнадцать шиллингов и семьдесят девять пенсов, – торжественно произнесла мадам, обводя рукой аккуратно сложенные стопочки по десять монет. Особенно красиво смотрелось золото. – Обычно мы зарабатываем от двух до пяти фунтов в неделю.

Лалика присела за стол и тоже от души хлебнула из снифтера. Не одна я переживала за успех мероприятия.

– Девочкам идет двадцать процентов с их заработка, десять со всей суммы беру я, пять буду давать тебе. Остальное уходит наверх.

Лалика подняла на меня глаза от кучек монет и остолбенела.

– Эй, ты чего? Плачешь? Радоваться надо, дура. Все же хорошо будет! Мы месячный бюджет сегодня сделали. Будешь моей правой рукой теперь, пока учиться не пойдешь.

Слезы текли и не думали останавливаться.

«Нервный срыв», – как-то отстраненно подумала я, вытирая щеки поспешно выданным мадам платком. Прошлую неделю я вся ушла в работу, и получалось не думать ни о чем, а теперь вот откат. Надо было и себе настойки валерианы накапать.

Утром на меня толпой налетели довольные, светящиеся от денежных вливаний работницы секс-индустрии и принялись требовать продолжения банкета, то есть нового аукциона.

Девицы оказались морально и физически устойчивыми, радовались собственной возросшей популярности, а еще больше – тому, что работать теперь нужно было куда меньше, чем раньше.

Прежде они столько и за месяц не зарабатывали, сколько за один день аукциона. Бабочки теперь с меня готовы были пылинки сдувать.

Следующим вечером мы с Лаликой, позевывая, сидели в ее кабинете. Уже придя в себя и напившись валерьянки, я разбирала расшифрованную стенографию аукциона и выписывала в столбик напротив каждого номера имена, фамилии и сделанные ими ставки. Джейн постаралась и разобрала свои каракули за рекордные шесть часов.

– И что это нам дает? – нетерпеливо потерла глаза мадам, с трудом подавляя очередной зевок.

Спали мы с ней от силы те же шесть часов. После такого насыщенного дня – или ночи – маловато.

– Это нам дает самое главное в мире. Информацию! – Я постучала оборотной стороной карандаша по стопке расшифровок. – В следующий раз, когда кто-нибудь из этих мужчин посетит наше заведение, мы будем знать без лишних вопросов, что ему предложить. Внешность девушек, поведение, время, которое он у нас обычно проводит, выпивка, которую ему можно подать. Любая деталь важна.

– И что, нам теперь каждый день аукцион устраивать? – уточнила Лалика мои планы на дальнейшее развитие бизнеса.

– Нет, конечно. Достаточно первой недели, – замахала я на нее рукой. – Еще не хватало повторяться.

– А потом? Если новые клиенты придут? – поинтересовалась мадам. Сон у нее потихоньку улетучивался. – Как мы узнаем, что кому предлагать?

– Потом девочки уже изучат основные признаки каждого типа мужчин. Мне нужны будут отчеты обо всех: что им нравится, что нет, о чем говорят в постели.

Лалика бросила на меня задумчивый взгляд, прищурившись.

– Как-то не похоже то, что ты описываешь, на простой бордель.

Я пожала плечами.

– Мы будем элитой. Нужно позаниматься с девочками. Чтение, письмо, математика. Посмотреть, у кого к чему склонности, той углубленно предмет давать. За завтраком будем читать свежие газеты и светскую хронику. Поначалу вслух, чтобы все были в курсе. И обсуждать прочитанное.

Мадам покачала головой.

– Даже самые элитные девочки не умеют и сотой доли того, что ты предлагаешь. Я знаю нескольких содержанок с правого берега, мы вместе начинали. У них дома, лошади и драгоценности, но все, что они умеют, это качественно раздвигать ноги и стонать в нужный момент. Зачем девочкам твоя политика?

Я усмехнулась.

– Разбираться в политике – первый шаг к тому, чтобы иметь собственное мнение.

– Вот и я о чем. Мы – женщины. Зачем нам собственное мнение? Мужчинам редко нравится, когда женщина неглупа, и уж тем более они ненавидят, когда мы умнее.

Подняв полупустой бокал, я отсалютовала Лалике.

– А я не собираюсь им демонстрировать способности девочек. Мы не в цирке. Они будут нашим секретным оружием.

– В борьбе с чем? Или кем?

Я многозначительно улыбнулась, но не ответила.

Дело в том, что я сама еще смутно представляла, как именно буду использовать к своей выгоде команду ученых проституток. Но с чего-то нужно было начинать улучшение их жизни. Почему бы не с обучения?

* * *

Хорошо все же, что в пансионе давали разностороннее образование. И еще хорошо, что в борделе нашлись четыре девочки, в подобных пансионах побывавшие. То есть это, конечно, плохо, что бедняжкам пришлось таким способом зарабатывать на жизнь, но для моих целей они подходили как нельзя лучше. Кроме пианино, Лалика достала арфу, флейту и ситару – гибрид привычных мне гитары и балалайки. Не хватало еще ударных, но пока что и так сойдет. Пол сцены был достаточно гулким, и, если зал будет сидеть тихо, наши ноги, отбивающие ритм, вполне сойдут за барабаны.