Лишняя. С изъяном

В зале постепенно погас свет. Вместо одного выключателя на стене теперь их было три, и Лалика от входа по очереди опускала крохотные рычажки, медленно погружая зал в выжидательную темноту. Так лучше нагнеталось настроение.

Щелкнул софит, освещая небольшой участок сцены.

Первый шок у зрителей случился сразу, как только на сцене появилась ведущая. То есть я.

Не знаю, откуда у Лалики мужской фрак, и знать не хочу. Но буквально за час мне его переделали и ушили. Куда там Шанель! Фигура моя все еще оставляла желать лучшего в плане излишней худобы, и я решила на этом сыграть. Андрогинность костюма и в то же время кружевная полупрозрачная рубашка, видневшаяся под пиджаком, заставляли мужчин вытягивать шеи, чтобы разглядеть подробности моего тела под белым атласом.

Мое лицо закрывала такая же полумаска, что и у большинства присутствующих. Хорошо, в последний момент сообразила – мне же еще с этим лицом в академию поступать! Не буду же я каждое утро пластическую операцию делать. Нужно приучать всех уже сейчас к мысли, что я появляюсь на публике только в маске. И заказать потом побольше разных. Может, кружевных? Заодно прибыль девочкам-кружевницам. Среди побывавших у нас на кастинге были такие, почти потерявшие зрение, но продолжавшие плести дома те схемы, которые успели выучить наизусть.

Я встала чуть в стороне от пятна света и в очередной раз пожалела об отсутствии микрофона. Лалика говорила, что некоторые маги воздуха умеют усиливать голос, но я такого заклинания, увы, не знала. Да я и не воздушник.

– Дорогие гости аукциона! Мы рады приветствовать вас в обновленном здании «Оранжереи».

Мой голос отдавался эхом в наполненном людьми зале. В гостиной оказалась идеальная для выступлений акустика. Архитектор постарался. Наверное, под балы помещение готовил.

– Правила аукциона следующие…

Я четко проговаривала заготовленную речь – практически на автопилоте, – играя интонациями, не позволяя аудитории заснуть и в то же время погружая ее в некий полугипнотический транс. Этому способствовали мерцающие огоньки за моей спиной. Девочки выстроились рядком у стены, каждая держала в руке по свече и прикрывала ее свободной ладонью. Танцующие язычки пламени в темноте выхватывали разгоряченные щечки и вздымающиеся из вырезов груди.

И вот, наконец, первый лот.

Хрупкая женская фигурка ступила в луч софита – и по залу пронесся восхищенный вздох. Теперь стало ясно, почему я держусь в стороне.

Я и не собиралась быть в центре внимания. Сегодня все глаза должны смотреть только на новых жриц любви.

Девочки норовили раскраситься по-боевому, как всегда, но я не разрешила. Нанесла пальцем чуть помады на щеки, веки и губы и прошлась сверху блеском. Глицерин уже изобрели, что сильно облегчало мою задачу, но стоил он, зараза, как алмазы.

Ничего, от одной баночки не разоримся. Буду считать очередным капиталовложением.

Райли прищурилась от яркого света рядом со мной. Белое, простого кроя платье в пол за счет попадавшего на нее луча стало практически прозрачным, обрисовывая целомудренные панталончики и закрытый лиф-маечку. Стройные ножки переминались, тонкие пальчики неуверенно комкали подол.

– Воспитанная и целомудренная Райли скрасит ваше одиночество этой ночью. Застенчивая, но отзывчивая. Она поддастся на ваши уговоры и раскроется цветком страсти в ваших руках. Стартовая цена за одну ночь – десять шиллингов.

Где-то в темноте зала ахнула Лалика. Да, ценовую политику мы с ней заранее не обсудили. Я порядочно рисковала, называя немалую по местным меркам сумму за одну ночь. Обычно девочки получали десять-пятнадцать пенсов в час, пять клиентов – меньше шиллинга за ночь. За десять шиллингов мы сняли целую сауну на сутки.

Ну, элита мы или где?

С замиранием сердца я ждала ответа из зала. Примут ли избалованные маги-аристократы правила моей игры?

– Десять шиллингов за целую ночь с этой скромницей. Неужели я слышу одиннадцать? – с притворным энтузиазмом воскликнула я в густую тишину.

– Двенадцать, – прогудел густой бас откуда-то слева.

Мы с Райли дружно вздрогнули.

– Двенадцать! – Я и не собиралась скрывать восторга. Сработало! – Двенадцать – раз, двенадцать – два. Другого такого сокровища вы не найдете на всем левом берегу!

– Тринадцать! – выкрикнул кто-то слева.

Понеслась.

Мой мозг не успевал фиксировать цены. Я машинально повторяла цифры за аристократами, делавшими ставки, обозначала гулкими ударами каблука о сцену окончание борьбы, на счет три краем глаза отмечала появление рядом с собой нового лота.

Последней, но не по значимости, подошла очередь Денизы.

Фигуристую дамочку мы обрядили в тонкое кружево и кожу. Пришлось заплатить двойной тариф за срочность, но кожаные наручи с мелкими ремешками и пояс-корсет на пяти пряжках сделали буквально за сутки. Еще и сапоги дали в подарок из такой же кожи – впечатлились костюмом. Суровые мужики-кожевники оценили формы Дениз по достоинству и настойчиво выспрашивали, когда у нее свободные от работы дни. Та только фыркнула и предложила обратиться к мадам.

По-моему, она себя недооценивает.