Лишняя. С изъяном

Понятное дело, у подпольного бизнеса не могло не быть главаря. Он сам лично не присутствовал – не будет же он каждую продажу отслеживать? У него для того подручные есть: например, гордый собой и пузом мужчина с окладистой бородой, украшенной двумя косичками по бокам. Внушительная трудовая мозоль была подпоясана широким вышитым поясом, дорогой контрабандного бархата сюртук – нараспашку. Вряд ли он застегнулся бы при всем желании.

– Привет, Мерти, – расплылась в показной улыбке мадам при виде бородача. – Есть сегодня кто удачный?

Огромное пустое помещение гулко отражало эхом цоканье каблуков мадам Лалики. Женщины и девушки вытягивались в струнку, стараясь показать себя в наилучшем виде. Оставаться самой последней не хотел, понятное дело, никто. По виду кандидатки подобрались разномастные. От простых деревенских девах с косичками, в собственноручно вышитом крестиком платье и с платком на голове, до явной породистой аристократии. Я уже ничему не удивлялась. Книжечка по местному праву подготовила меня к подобному зрелищу.

Подписывать документы здесь имели право только мужчины. Женщины – только в самом крайнем случае, когда ни одного родственника или опекуна мужского пола не было в наличии. И все равно подпись хотя бы мужчины-свидетеля сделки требовалась обязательно.

На правом берегу магией владели далеко не все. Меня в пансион сослали в основном из-за того, что я болела и тем позорила семью. Была бы здорова – жила бы и дальше во дворце и удачно, с пользой, вышла бы замуж.

Мне еще спасибо тому тромбу сказать надо.

Хотя… тогда… Тогда бы Хилли со мной не познакомилась и осталась жива.

Женщины магией владели редко. Ценность их была в родовитости и плодовитости. Именно в таком порядке. Так что если вдруг девушка оказывалась бесполезна – отца разжаловали, например, или какой несчастный случай, – ее вполне могли вот так продать в бордель, несмотря на всю родовитость.

Лалика шла вдоль ряда уже второй раз, что-то прикидывая для себя. Иногда подходила ближе к понравившейся девушке, что-то спрашивала, смотрела на зубы – будто породистого коня выбирала. Иногда кивала охраннику, и счастливицу отводили в сторону. Их потом, как объяснила мне мадам, доставят в бордель на повозке – ну не сажать же с нами в машину. Мне оставалось только согласиться, что таки да, не сажать. Тем более пассажирских мест там только три. И два уже нами заняты.

Я мрачно следовала за ней тенью, пытаясь отключить эмоции и не вовремя разыгравшийся героизм. Даже если я усыплю всех охранников и надзирателей, куда эти сто с лишним женщин пойдут? У них какие-никакие семьи, хоть их и продали в рабство на пять лет, возвращаться большинству есть куда. Если прогневать Левого Барона – возвращаться будет не к кому.

Мельком бросив взгляд на очередную кандидатку, с которой в это время разговаривала Лалика, я вздрогнула. Лучше бы я и дальше смотрела в пол.

Сердце болезненно кольнуло. Девочка чем-то неуловимо походила на Хилли. Худенькая, с длинной пепельной косой, она смотрела на мадам испуганно и затравленно, почти не моргая. Натурально – кролик перед удавом.

– Ты откуда? Родители живы? – непроизвольно вырвалось у меня.

Лалика приподняла бровь, но не стала меня затыкать. Сама же хотела, чтобы я поучаствовала. Вот, участвую.

– Отвечай! – ткнул ее в спину один из охранников, когда пауза затянулась.

Бедняжка в шоке, и зачем я только к ней внимание привлекла?!

– Я Тайрис Даффи, с правого берега, улица Рикхейм двадцать три. Маменька с папенькой умерли в прошлом месяце, а дядя разозлился, что у папы мало денег было, а у меня магии нет совсем, и сюда меня отправил, – пролепетало дитя.

Я перевела взгляд на Мерти, он кивнул.

– Договор подписан новым маркизом Даффи, – подтвердил помощник Левого Барона.

По крайней мере, то, что продает девушку родной дядя, – правда. В перипетии семейных отношений при заключении подобных контрактов особо не вдавались. Есть подпись – есть товар. На пять лет она собственность того борделя, который ее отберет.

– Мы можем ее тоже взять? – спросила я, повернувшись к Лалике.

Та покачала головой.

– Я лимит уже выбрала. Нам пять только положено.

Мадам повела подбородком в сторону, где уже переминались с ноги на ногу пять юных красавиц. Фигуристые, губки бантиком, глазки по пять копеек – все как местному обществу нравится. На их фоне тощенькая блондиночка и впрямь смотрелась как-то не очень прибыльно.

– Так и быть. Еще двух, – буркнул бородатый надсмотрщик, прекрасно слышавший наш разговор. – Барон доволен вашими успехами за последний месяц, так что разрешил расширить состав, если у вас возникнет желание.

Лалика царственно кивнула, и побледневшую пуще прежнего девочку тычками отправили к остальным пяти.

Зря пугается – тем, кто остался, будет еще хуже.

Лалика ткнула пальцем в еще одну красотку – с бюстом, и мы покинули бывший склад так же помпезно, как и появились.

Когда сели обратно в авто, я повернулась к мадам.

– У меня есть небольшая просьба. По поводу той девочки, последней, что мы только что взяли в штат.