Лишняя. С изъяном

Иногда он просто подпирал стену в темном углу. Но взгляд его я все равно чувствовала – буквально кожей. Он так сверлил глазами мою тонкую маску, что я даже опасалась, как бы она не загорелась. Конечно, вряд ли мага отправили бы патрулировать левый берег, но кто знает.

Чего мне стоило не сбиваться с шага, не узнает никто. Мужчина меня нервировал, и я даже не могла определить, чем именно. То ли настойчивостью – хотя он ничего такого не делал, просто смотрел, – то ли собственной привлекательностью.

Никогда не думала, что мне могут понравиться рыжие, но в нем было что-то такое… надломленное – и в то же время мужественное, как у человека, пережившего травму или предательство. Наверное, я видела в нем родственную душу в первую очередь, и только во вторую – симпатичное лицо с россыпью веснушек на носу и скулах.

Лицо, которое в любой момент может меня арестовать по подозрению в убийстве. Да, это однозначно добавило бы перчинки в наши гипотетические отношения.

Поэтому дальше томных взглядов и интригующих улыбок я заходить не собиралась. Да и не привыкла я к вниманию со стороны противоположного пола. Что делать-то, я теоретически знала, да и практически тоже, а вот принять мысль, что он на меня запал, оказалось тяжеловато.

Сказывалась еще и рабочая специфика.

О том, что я не принимаю клиентов, его известили, как и всех посетителей «Оранжереи». Другой вопрос, что в такой среде невинными не оставались. Так в каком качестве я его интересую?

Для перепихона? Он бы давно уже подошел и предложил. Стесняется? Что-то серьезное заводить с девицей из борделя? Я вас умоляю. Так зачем я ему?

На улице с прошлого вечера мела пурга. Шел уже февраль, зима бесилась напоследок, и морозы стояли нешуточные – ноль, а то и минус два даже днем. Дороги занесло снегом, в некоторых местах аж по щиколотку, реку сковал тонкий, хрупкий ледок. Клиентов сегодня в зале было немного, и представление я решила подсократить. Точнее, уменьшить свое в нем участие. Пусть девочки привыкают к самостоятельности. Поставила на первую позицию Маржолейн – у нее канкан получался просто сногсшибательный. Еще бы, с ее-то ножками. Сама подсела к бару, опустив пышные воланы юбок пониже, чтобы хоть колени прикрыть. Кейла подмигнула мне и налила коктейль – нашу новинку. Горьковатый амри, похожий на наш кампари напиток, только повыше градусом, прекрасно смешивался в равных пропорциях с апельсиновым соком.

Апельсины, мандарины и прочие цитрусовые везли с юга, из Спаннии. Как раз сейчас у них дозревал урожай, и цены стали почеловечнее, особенно если закупать крупной партией. Коктейль пользовался популярностью. Аристократы уже привычно ждали от нас новинок – и в визуальных, и в тактильных, и во вкусовых впечатлениях. Пока что мы вроде бы не разочаровывали.

Рыжий полицейский, по обыкновению, притаился в самом темном углу и сверлил мои колени взглядом.

Заиграла музыка, на сцену высыпали девочки в завлекательно пышных юбках, блузах со спущенными с плеч рукавами, которые не спадали с груди только за счет тугих корсетов, и принялись зажигательно подскакивать в такт знаменитого – пока что только в моем мире – классического канкана. Ножки, затянутые в новомодные черные чулочки в сеточку (кстати, о новинках!), задорно сверкали юной розовой плотью, вызывая у завсегдатаев бурное слюноотделение.

Кстати, надо бы начать потихоньку закуски предлагать. Канапе, тапас, что-нибудь маленькое, но сытное. А то два-три часа сидеть и тянуть выпивку – желудок посадят. Забота о клиентах – прежде всего.

За мыслями о бизнесе я пропустила момент, когда рыжий наконец решился. Краем глаза уловила движение в зале – и поймала его горящий взгляд.

Он широкими шагами направлялся ко мне, а мое сердце стучало где-то в горле. Дура я, мало ли что он спросить хочет. Может, где туалет, например. А я себе уже напридумывала, что меня сейчас на свидание позовут.

Увы, не дойдя до меня нескольких шагов, полицейский замер, обернулся, кого-то выискивая в толпе. Тут же к нему подскочил юный, с редкими усиками для придания солидности, костлявый и долговязый полицейский в сияющей новизной форме и принялся что-то ему нашептывать, бурно жестикулируя. Офицер сначала кивал, потом насупился, глянул на недоросля злобно, развернулся и устремился прочь из зала.

Сама не знаю, зачем меня понесло следом. Привыкла, что он всегда досиживает допоздна, взыграла женская гордость – как же это, он не просидел весь вечер, пялясь на мои ноги!

Шепнув Дениз, что я ненадолго, и кивнув Пэдди, который как-то незаметно стал моим личным телохранителем в редкие мои вылазки на улицу, я забежала в подсобку, накинула на плечи первую попавшуюся шубку и выскочила через парадное вслед за полицейскими.