Лишняя. С изъяном

Она недрогнувшей рукой вытащила измазанную кровью шпильку и с довольным видом ее обозрела.

– Ищите оружие длиной примерно шесть дюймов. Не очень широкое, с одной стороны чуть толще, то есть не кинжал, а скорее мясницкий нож. Или кухонный. Несколько раз он попал по ребрам. На лезвии могут остаться зазубрины. Кости так просто не поддаются.

Грузные, спотыкающиеся шаги и звуки рвоты дали Бродерику понять, что Киган все же не выдержал. Он сам едва успел перехватить фонарь, прежде чем Мик последовал примеру старшего товарища.

– Ростом он чуть повыше меня, – задумчиво продолжила девушка, приподнимая пальто жертвы за дырку в нем и изучая надрез на платье. – Бил снизу, но мне бы так держать нож было неудобно. Где-то на ладонь меня выше. Правша, так что тут круг особо сузить не получится.

– Вы… травница? – выдавил из себя Бродерик.

Сначала он хотел спросить – лекарь ли девушка, потом вспомнил, что в целители женщин не берут. Не бывает у них дара. Ну, а в коновалы такую тощую вряд ли взяли бы. Девушка стрельнула в него непонятным взглядом и поднялась с колен, протирая шпильку взявшимся откуда-то из вороха юбок платком.

– Можно и так сказать. Как и когда обнаружили остальных?

– Одну в середине октября, другую месяц назад. Эту – два часа как. Балбес-помощник никак не мог определиться, звать меня или нет.

Он метнул суровый взгляд на Мика. Тот хотел было возразить, что, когда офицер идет в бордель, его лучше не беспокоить, но покосился на даму и промолчал.

Бродерик долго сомневался, но в итоге решил не говорить о том, что на самом деле было четыре жертвы. Пусть принцессу всего лишь удушили, все остальные признаки того, что действует один и тот же человек, были налицо. Способ удушения, светлые волосы и комплекция жертвы, то, что волосы всегда были распущены, – хотя знакомые жертв потом утверждали, что вели те себя достаточно скромно и для выхода на улицу делали прическу. Правда, что общего у проституток и воспитанницы пансиона, он объяснить бы не смог, так что предпочитал держать свои соображения при себе.

– Свидетели были?

Девушка, прищурившись, изучала переулок. С обеих сторон возвышались глухие стены старинных зданий, только где-то в вышине, на уровне этажа третьего, виднелись крохотные слуховые окошки. Разглядеть что-то сквозь них было бы проблематично, даже если кто-то чудом оттуда выглянул вовремя.

Полицейский неопределенно пожал плечами. Сотрудники уже прошлись по близлежащим домам, стуча в двери и громогласно допытываясь, видел ли кто момент убийства или возможного преступника. Большинство соседей банально не открыли двери, на что, увы, имели полное право. Остальные только разводили руками и выражали сочувствие жертве. Ничего не видели, никого не заметили.

Девушка под маской процокала каблучками к выходу из переулка, окинула улицу цепким взглядом.

– Пойди, опроси соседей, – деловито распорядилась она, глянув на Пэдди. Тот сначала даже не понял, что к нему обращаются, потом удивленно изогнул бровь. – Ну и что, что тебя боятся. Их боятся еще больше.

Она повела подбородком в сторону полицейских, в этот момент как по заказу опрашивавших какого-то прохожего. Тот на все отрицательно качал головой и не чаял вырваться побыстрее. С подручным Лалики девица явно часто общалась – понимала она его без проблем. И когда тот нахмурился, тут же догадалась, почему Пэдди не торопится оставлять ее одну.

– Что со мной может здесь случиться?

Дамочка даже притопнула от возмущения, как недовольный ребенок. Немногословный Пэдди многозначительно покосился на остывшую жертву. Девица фыркнула. Никакого почтения к мертвым!

– Со мной целый отряд полиции. Кто, интересно, не дружит с головой до такой степени, чтобы покуситься на меня в присутствии таких бравых офицеров?

Мик, которого тоже записали в бравые, тем более офицеры, гордо надулся. Пэдди покачал головой, но все же пошел опрашивать жителей домов напротив.

– Мадам будет недовольна, – все же бросил он напоследок.

Девица сложила руки на груди и снова фыркнула. Похоже, это ее любимое выражение.

Не прошло и получаса, как мрачный Пэдди вернулся. За ним, покорно опустив головы, следовали две женщины средних лет. На левом берегу это определение могло обозначать, что им от двадцати до пятидесяти. Старели и дурнели здесь быстро – смог, некачественная пища, отсутствие элементарной гигиены. Самого капитана спасало только то, что его жилье находилось на четвертом этаже, под самой крышей, а еду чаще всего поставляла мама.

– Что вы видели? Рассказывайте, не стесняйтесь, – подбодрила свидетельниц девица из борделя.

– Мужчина отсюда вышел, – помявшись, заявила одна из женщин. Волосы ее были увязаны неопрятным узлом и явно давно не мылись, на плечах у обеих облезлые шерстяные шали. Слабая защита от мороза, но вряд ли у них найдется что-то теплее. – Зашли вдвоем, с женщиной он был, а вышел один. Ну, мало ли почему дама задержаться может. Юбки там поправить или что…